и облеченные немалой властью люди… Выпендрежники…
Дагоберт Гроссер удостоверился, что Эгберт Миарано основательно устроился в специально привезенном кресле. И правильно, при его повышенной чувствительности Призма дает слишком сильный откат владельцу при условии одновременной активации такого количества родовых артефактов, да еще находящихся поблизости. Тут не то, что суметь на ногах устоять, тут как бы его подлечивать не пришлось. Убедился, что Умберт Бургшталлер готов к фиксации отклика общей активации цепи, и дал команду остальным «Приготовиться!» Подчиненные наконец встали в круг и сосредоточились на призыве. Дагоберт взял Солнце в ладони и «позвал» его, почувствовав, как его буквально обволакивает мягким теплом в ответ, и на секунду в очередной раз задумался: ему тепло, потому что его артефакт прозван Солнцем, или так себя ощущает в момент активации любой его владелец? А что чувствует, например, Герберт диАрамиц, призывая силу своей Льдинки? Мороз и холод? Надо будет не забыть как-нибудь спросить его, привычно промелькнула мысль, тут же вытесненная другой «Защитный круг!»
Сработавшая цепь артефактов полыхнула, вызвав привычные яркие вспышки под веками даже при зажмуренных глазах. Проморгавшись, Гроссер вопросительно взглянул на Бургшталлера и тот кивнул, подтверждая, что Бусина зафиксировала срабатывание.
А что там с Миарано? Полулежит в кресле, но сознания не потерял, даже вяло помахать умудрился. А дальше началось самое неприятное. Пришлось уговаривать и чуть не силком заставлять присутствующих провести общую активацию цепи еще четыре раза с разных точек местности. И только потом разъезжаться по домам. К вечеру Гроссер чувствовал себя так, словно целый день трудился в шахте. Хотя общение с членами верхней палаты, возможно, было еще более тяжелым делом. Уж во всяком случае куда более неприятным.
Но день не мог считаться завершенным, пока он не увидит области перекрытия территории защитной цепью, полученные с пяти разных точек. И как бы ни был велик соблазн обсудить полученные данные с хитроумным и предусмотрительным Эльведи, Гроссер понимал, что на сей раз ему нужны другие собеседники. Поэтому к себе в кабинет он предпочел пригласить заместителя Гуальберта Роффле и пограничника Умберта Бургшталлера.
– Давай, Умберт, порадуй нас… если есть чем.
Бургшталлер молча выложил на стол пять карт Хельвеции.
– У нас есть пять вариантов покрытия усеченным защитным кругом территории страны, зафиксированные Бусиной и подтвержденные данными с граничных постов. В случае активации цепи в стандартном месте, долине Вирле, защита не дотягивается до всех пограничных артефактов примерно на двадцать-тридцать миль на всем протяжении государственной границы. Получившаяся суженная «граница» нанесена пунктиром на карте номер 1.
Роффле уже открыл было рот, чтобы разразиться словами, наверняка имеющими максимально негативную маркировку, но Гроссер заткнул его одним яростным взглядом. Сначала следует