могут не возобновить, бессильных уборщиц уволить – вообще раз плюнуть, и только со мной промашка вышла: я ее не боюсь. Мне-то ни работа в концерне не нужна, меня уволить ниоткуда невозможно, и терпеть ее высокомерные закидоны я не обязан! У меня к таким гадам врожденная классовая ненависть!
А что нарвалась твоя Филя на прилюдное оскорбление, так не надо было принародно обещать моих извинений! Не зря она второй раз проходит обучение, не просто так ее по первому разу выставили! Она и впрямь, тупая и негибкая, если решила, что события в очередной раз будут идти так, как она распланировала: ее парнишки меня побьют, я прогнусь, а она получит публичные извинения, равно как и обещание поработать над ее выпускной работой. А вот не будет этого! Придется стандартный сценарий менять! И не только ей, а и остальным «бертам». Может, теперь хоть кто-то сообразит, что «берт-синдрому» противостоять можно и нужно…
А ведь он прав, подумала Паула, некоторые из «бертов» ведут себя как хозяева жизни, не считаясь с окружающими. Может и правильно Джонни поставил эту задаваку на место…
А Гомберта Хорле, который было попытался вступиться за Филберту, Джонни пообещал сначала прикончить своим демократизатором, а потом им же гнусно и цинично надругаться над его трупом. Дважды. Или трижды. Или поменять местами порядок осуществления угроз. Осознав перспективы и вероятную… эээ… область надругательства, «защитник» побледнел и отступил.
Короче, Джонни был невыносим. Сам он, правда, утверждал, что это клевета, а просто дверные проемы в училище слишком узкие.
А еще он прекрасно играл в чойс. И пусть даже эту игру в их страну когда-то принесли именно чудики, изначально называя ее каким-то префом, но играли-то в нее ныне во всех салонах Хельвеции и проигрывать кому-то пришлому было… как минимум обидно. А Джонни не напрягаясь обыгрывал даже признанных зубров, не скупясь при этом на ядовитые поговорки и подколочки. Типа радостного «Дети хлопали в ладоши – папа в козыря попал!» или ехидного «Нет повести печальней в этом мире, чем козыри четыре на четыре…»
И только ее, Паулу, он почему-то выделял среди играющих и даже помогал просчитывать стратегию разных игр. Однажды она не удержалась и спросила:
– Почему ты со мной возишься?
– А мне нравится твой стиль игры. Ты не занимаешься фраерством, не пытаешься по-глупому рисковать, не ждешь двух хозяек на мизере, не заказываешь лишнего. Ты играешь как машина!
– И… это хорошо?
– Это… правильно. Преф, ну, то есть чойс, это прежде всего холодная голова, жесткий расчет и немножко удачи. И у тебя, в отличие от остальных, есть все шансы стать первоклассным игроком.
Точно. Ей надо поговорить с Джонни. У него всегда хорошо получалось ставить ей мозги на место. И не только при партии в чойс.
Джонни обнаружился в коридоре, идущем в столовую, откуда Паула его, ничего не объясняя, потащила к себе в комнату.
– И что такое случилось, что ты меня старательно к себе волочешь как дохлого куренка? Неужели решила незамедлительно слиться