Паганиум», языческий манускрипт о заклинаниях и способах вызова существ с других сфер, он приехал сюда. И конклав решил этим воспользоваться. Обратился ко мне. А я к вам. Но кто-то об этом узнал и сыграл собственную комбинацию.
– Кто?
– Можно только догадываться…
– Что, никаких предположений?
Мажордом мотнул головой.
– Может, те, кто вас избил?
– Меня избили грабберы из картеля «Кали». Бодаться с конклавом не их уровень.
– «Кали»? – мне снова пришлось напрячь память. – Что-то знакомое.
– Твоя временная оболочка, Тони Кромби, которого убили вместе с эмиром, был связан с этим картелем. Грабберы решили, что он попал в особняк случайно. И случайно попал под раздачу. По их негласным правилам, отвечать должен тот, кто отвечает за дом. На старших Беллов нападать у них кишка тонка. А я в самый раз. Как главный над слугами.
– Вы расскажете своим о нападении? Такое грабберам спускать нельзя.
– И не подумаю. Клану сейчас не до этой мелочи.
– У вас серьезное ранение. Можете не выжить.
– Это неважно, – отмахивается мажордом. – Кстати, насчет не выжить. Он должен уже быть здесь. Почему-то задерживается.
– Кто «он»?
Сильный стук в дверь.
– А, явился, – мажордом откидывается на подушку.
Открываю дверь и застываю, открыв заодно и рот.
За дверью стоит еще один мажордом Геллер. В точности такой же, как и тот, что лежит на диване. Только без ран. Чистенький, свеженький. Отутюженный.
По застывшему взгляду понимаю, что это пустая оболочка, и отхожу в сторону.
Новый мажордом перешагивает порог и топает в гостиную, как на автопилоте.
Азуми, завидев гостя, издает сдавленный писк.
– Можно вас попросить выйти? – говорит лежащий на диване мажордом. – Мой перенос, как и у всех Беллов, выглядит довольно неаппетитно. Не так, как женский вариант, конечно. Зато грязи больше.
Мы молча выходим, стоим в спальне и прислушиваемся к странным звукам, доносящимся из гостиной. Какое-то кряхтенье, чавканье, треск.
– Спасибо, можете заходить, – доносится бодрый голос, и мы с опаской возвращаемся.
Новый мажордом стоит над диваном и платком вытирает руку.
– Старался быть аккуратным, – поворачивается он к нам, улыбаясь. – Но если не получилось, пришлите счет за диван. Я оплачу.
Старый мажордом все также лежит на диване. Его рубашка распахнута. В груди зияет окровавленная дыра. Там белеют обломки ребер и чернеет край сердца. Оно кажется плоским, будто его сдавливали.
В гостиную заходят четверо в рабочей спецодежде, с розовыми глазами опусов. Молча разворачивают рядом с диваном полиэтилен, переносят на него труп, заворачивают и уносят.
– Да, вот деньги за выполненную работу, – говорит новый мажордом и кладет на стол увесистую пачку банкнот. – Решил принести сам, а не оставлять в ячейке, как договаривались. И еще, – он подходит ближе. – Если согласны разрабатывать версии убийства, найдите профессора