Валерием.
Его отец, ученый, еврей по национальности, Михаил Львович Штерн в пятьдесят три года женился (второй раз) на молодой двадцатитрехлетней и подающей надежды (робкими взглядами больших синих глаз) аспирантке, украинке, Оксане Волковой. Волкова – это была фамилия мужа, которого бросила Оксана ради нового возлюбленного Михаила Львовича. Кстати, и учебу в аспирантуре тоже.
Вот от этого союза и родился Валерий Михайлович Штерн.
С раннего детства мальчик проявлял неординарные способности выпросить деньги у отца, законно сбежать с уроков, что-то купить и перепродать с выгодой в общем-то абсолютно никому не нужную вещь. Но зато как он мог расписать несуществующие достоинства предмета продажи!..
Когда молодому человеку, подающему большие надежды продолжить дело отца, исполнилось семнадцать лет, в автокатастрофе по пути в Крым погибают родители. Мальчик остался сиротой на попечении бабушки, матери отца, Розы Моисеевны Штерн. Внук не нашел взаимопонимания с бабушкой. Роза Моисеевна считала его неполноценным евреем и перенесла неприязнь к его матери на парня. Юноша в отместку, следуя развитому юношескому максимализму, сменил фамилию отца на фамилию матери по первому мужу.
Бабушка не могла простить сыну, что он расстался с хорошей еврейской девочкой, пусть не красавицей, но с хорошим тухесом[1] и родословной, а взял в жены молоденькую пигалицу гойю[2]. Ее любимой поговоркой было: «Хороший тухес тоже нахес[3]».
После гибели сына Роза Моисеевна с горя уехала в Землю обетованную, забыв про внука, не пожелавшего с гордостью носить фамилию отца. Дальнейшие заботы о мальчике взял на себя друг отца дядя Изя, контр-адмирал.
Валерий взял от родителей все хорошее, что в них было, и даже то, что было не очень. Как говорит поговорка, яблоко от яблони недалеко падает…
От отца он унаследовал гибкий ум, креативность и любовь к красивым женщинам. От матери – умение приспосабливаться и получать выгоду. От бабушки – простую правду жизни. Нельзя быть кем-то наполовину. Будучи наполовину евреем, наполовину украинцем, Валерий скоро понял, что целое лучше половины, и по духу стал считать себя истинно русским, при этом гармонично сочетая в себе, казалось бы, несовместимые качества: еврейский ум, украинскую изворотливость и широкую русскую душу.
Для жителей заграницы любой человек, живущий в России, независимо от национальности был русским. Довольно сносно изъясняясь на иврите, английском и немецком языках, Валерий нашел благодатную среду для бизнеса среди гостей Северной столицы и в полной мере показал свои таланты в умении делать деньги из воздуха.
Среди многочисленных друзей он звался Сюром, и это прозвище накрепко прилепилось к молодому удачливому авантюристу. При этом юный махинатор считался верным другом и товарищем. А друг в беде не бросит. Поэтому Валерий никогда не отказывал друзьям, если они его о чем-то просили, будь то деньги или содействие. К деньгам относился легко, не привязываясь к ним душой. Легко пришли, легко ушли. Но при этом любил их зарабатывать.
Все знающие его отмечали, что Сюр имел неоспоримый дар находить связи, входить в доверие и вести переговоры. Со смертью родителей он не опустился, не стал бандитом или наркоманом. Он проявил незаурядные возможности к махинациям.
Пользовался доверчивостью людей из окружения погибшего отца. А многие из них стали успешными предпринимателями, главами районов города, разных учебных заведений Санкт-Петербурга. Сюр был непременным гостем тусовок среди иностранцев. Он, пользуясь их доверчивостью, создавал и осуществлял немыслимые схемы по отъему честно разворованных государственных денег у «своих» и «чужих» и всегда выходил сухим из воды.
Будучи посредником, сводил одних с другими, брал задатки, а потом объяснял неудачи форс-мажорными обстоятельствами и бессовестностью заграничных гостей или же недобросовестностью знакомых.
Если бы юноша родился в начале двадцатого века, он бы смог стать незаменимым помощником или даже конкурентом небезызвестному Остапу Бендеру.
Но как это часто бывает, и на старуху бывает проруха. Обычно такие люди в конце концов теряют осторожность и попадают в неприятности, граничащие с летальным исходом. Так и Сюр, желая получить много и сразу, затеял авантюру с продажей списанной дизельной учебной подводной лодки неким лицам, представляющим интересы важных лиц из Колумбии.
Была судьбоносная встреча в джунглях, достигнуты договоренности. Сюр получил задаток два миллиона американских долларов наличными. Едва не погиб в перестрелке с правительственными войсками. Но чудом сумел благополучно скрыться на научной станции, в поясе Антарктиды, по подложным документам.
Сюр понимал, с какими опасными людьми он связался и чем это ему грозит. У колумбийской мафии были длинные руки и почти неограниченные возможности. За мафией торчали уши ЦРУ. А США считали Колумбию своей территорией.
Несмотря на то что он хорошо спрятался, Сюр жил под постоянным