пустыми смотрел гранитный город на Регалию, лишённый чувств.
Тропа петляла, шла вверх и вниз, терялась под ногами и чудом находилась вновь. Указательные знаки, измотанные морозами, немыми стрелами вывели мастерицу к подножию высокого обрыва. Железными калёными кирками, что сама она воспитала в кузне, впивалась Зань в скальную твердь, забивая за собою крючья с протянутым меж ними тросом. Всё делалось по заветам горняков, как по учёной строчке.
Она взглянула вниз лишь единожды: тропа пешая завиднелась тонкой белой нитью, протянутой меж россыпи камней. Цынные горы будто момента страха ждали – тотчас попытались сбросить с себя мастерицу! Чуть не сорвалась она, когда ветер схватил её за шкирку и потащил вбок и вниз. Инструмент железный выскочил из плоти гор, Зань до полусмерти испугалась – так и повисла над пропастью, кивая ей всем телом.
– Нет! Нет! – мотала Зань головой. – Не могу погибнуть я здесь и сейчас!
Направила она ладонь свою, вцепилась в скалы пальцами и потянула гору к себе. Так ей, по крайней мере, показалось. Продолжила мастерица своё восхождение, киркой да собственной рукой прокладывая путь. Под ногти лезла стужа с землёй, по всему телу дрожь бежала… Палец немой коснулся глади чёрного гранита, туда же впился железный клюв кирки, ещё немного…
Зань стиснутыми зубами да волей кованой достигла Сиим! Забралась наверх, вбила последний крюк, сбросила с себя мешок заплечный и чуть не рухнула в сон: настолько тяжела была дорога. Члены её дрожали усталостью, тёплые одежды медленно черствели от мороза, а дышать становилось всё сложнее. Цынные горы почти извели девушку, но Зань, презрев собственную слабость, поднялась на ноги.
Встречал каменный мертвец свою измученную гостью распахнутыми вратами, что едва слышно скрипели по воле ветра. Зань подняла взгляд: ещё выше, почти у небосвода, средь белых скал сияли гранитные диски. То были гигантские шестерни неведомого предназначения, уходящие глубоко в горные породы и движения всякого лишённые. Зань с неясным себе чувством обратилась к сиимцам:
– Даже скалы вам подвластны, а вы оставили и их. Где вы, о гранитные мастера? Ушли в глубины земные иль взлетели выше собственных гор?
Ответила лишь вьюга, чуть толкнувшая в спину. «Проходи», – велела она.
Возле порога не страшило девушку брошенное обиталище Сиим. Глубокую тоску нагоняли пустые дома с просевшими от снега крышами, разграбленные стихией улицы, бесхозные вещи в ледяных рельефах. Механизмы могучие, подавившись наледью на зубьях, стояли смиренно, более не пытаясь вершить волю своих создателей. Шла Зань меж этих гранитных гробов как во сне. Слышала она во вьюге детский смех, говор деловой, рыдания разбитых сердец и простую ругань. Побоялась мастерица встретить средь построек призрака, затрясла головой, отгоняя древнее эхо.
– Какое страшное горе, – сказала она сама себе.
Вышла к главной площади: большой, широкой, подобной сердцу паутины из десятков улиц и переулков. Статуя немая,