тоже нечего сказать? Эти паузы. Просто невыносимо.
– Я… По работе занимаюсь совершенно другим.
– Кем вы работаете?
– Я работаю с глухими.
– Что именно вы делаете? Работаете в специальном заведении, в школе?
– И там тоже, иногда. Обычно я работаю с детьми и подростками, глухими с рождения по генетическим причинам.
– Вы объясняетесь на языке жестов?
– Да, и в сотрудничестве с отоларингологом пытаюсь выяснить, что можно сделать. Определить, непоправим ущерб или шансы еще есть. Неважно, насколько они малы…
– Чем занимаются ваши родители?
– Отец – отоларинголог.
– Отоларинголог?
– Да.
– А мать?
– Домохозяйка. Но уже несколько лет помогает отцу. Обучает учеников, ну то есть не прямо обучает, но помогает им с училищем и… Ученики в основном еще совсем молодые, лет по шестнадцать. Раньше она была переводчицей. До этого – воспитательницей. То есть наоборот. А, неважно. Я смешала все в одну кучу. Все было довольно сложно… Наша жизнь. А когда родился брат, она стала сидеть дома. Наверное, чтобы получилось лучше.
– Что?
– Ну, воспитание.
– В смысле – лучше?
– Ну не знаю, лучше, чем со мной, наверное.
– Вы считаете, ваша мать испытывала из-за вас чувство вины?
– Понятия не имею. Хотя вообще-то нет, не думаю. Возможно, так получилось случайно.
Почему он так странно смотрит? Я сказала что-то не то?
– Да. В общем, я тогда вышла замуж, и… Все повели себя довольно опрометчиво…
– Ваши родители были против?
– Да, но нет… Не совсем…
Что еще сказать? Этого недостаточно?
– Ну да, было другое время… Да, совершенно другое время. Мы хотели… 1984 год. У нас родилась сумасшедшая идея, совершенно спонтанная, мы просто побежали в загс, большего нам не хотелось. У каждого за плечами уже был неудачный брак, и… Поэтому мы решили обойтись без празднований, без всей этой кутерьмы, и… Ну да, вышло нехорошо, мы никого не хотели приглашать, хотели отпраздновать вдвоем… Только мы и те, кто случайно позвонил нам прямо в тот день.
– Семья не смогла принять ваше решение?
– В целом, можно сказать и так… Вернее, родители. Брату, думаю, было все равно, но мать…
Проклятье, почему мне так тяжело говорить, это же не причина для слез. Соберись, все давно позади.
– Воспоминания еще очень свежи.
– Да.
– Что произошло?
– В тот день? Не знаю… Я написала им за несколько дней… И в письме попыталась объяснить, что не имею в виду ничего личного и…
Теперь он молчит. Ничего не говорит. Наверное, он тоже не в восторге. Дочь выходит замуж и не приглашает собственных родителей. Трагедия. Так считают все.
– Я считаю, вернее, всегда считала, что у меня было прекрасное, то есть хорошее детство, наверное, так думают все, ну, может, не все, но многие, каждый раз слушаешь и удивляешься…
– Да, бывает.
– Что удивляешься?
– И это тоже.
– Ну да, удивляешься