Гаврилова и ничего не ощутил, кроме легкого чувства голода, которое подстегнуло собственное, и мой желудок не просто заурчал – взревел. Толстое пузо дежурного радостно закурлыкало в ответ. Похоже, наши внутренности поняли друг друга лучше, чем мы сами.
– И это! – окликнул его капитан. – Оденьте его во что-нибудь! Чего он у вас как этот, как его…
– Шотландец, – подсказал я.
– …клоун! – не воспользовался подсказкой капитан Тырин.
– Так это, че было, в то и упаковали, – объяснил дежурный. – Шлюх из «бардака» как раз загребли, везли в участок, а по дороге этот нудист…
– Понятно, – следователь тут же потерял ко мне интерес.
Дежурный отвел меня в камеру, где мирно дрых какой-то бывший интеллигент с козлиной бородкой, в затрепанном пиджаке и трениках.
Через некоторое время Гаврилов вернулся с окаменевшими от краски штанами, такими же кроссовками производства тольяттинской обувной фабрики и грязной футболкой с надписью «Добро пожаловать на Слънчев бряг!».
– Оденься, нудист, – сказал он.
– Товарищ дежурный, – проговорил я, натягивая штаны. – А где я…
Тот хохотнул.
– В Третьяковской галерее, не видно, что ли? Ну ты в натуре клоун!
Штаны спадали, и я закрутил их на поясе.
– Город какой, вот что я хотел спросить.
– Лиловск. Н-да, парень, вот ты попал! – с сочувствием покачал головой мент.
Расспрашивать, что это за Лиловск такой, я не стал. Ясно, что не Москва и не Питер, то есть Ленинград. Здесь есть хрущевки и более старые дома, значит, он не новый, а в Лиловск переименовали какой-то небольшой городок.
– А Саратов далеко? – спросил я.
– Тысячи две километров отсюда. А с чего это ты о нем вспомнил?
Я сжал виски, помассировал их и соврал:
– Да крутится в голове почему-то.
– Ну, вспоминай.
Дежурный ушел. Одевшись, я ощутил себя рыцарем, защищенным латами со всех сторон и готовым к подвигам.
Растянувшись на холодном полу, я подложил руки под голову. Наконец появилась минутка передохнуть и заняться стратегическим планированием.
Меня не любят – это минус, но и не гонят – это плюс.
Итак, что мы имеем? Я абсолютно свободен от обязательств, у меня нет долгов ни перед живыми, ни перед мертвыми. Моя жизнь – чистый лист. Я пилот полностью заправленного самолета, который может прилететь в любую точку. В любую, Карл!
От понимания закружилась голова. Мне больше не надо перебиваться случайными заработками или ходить на нелюбимую работу. Я волен прожить свою жизнь заново так, как всегда хотел, но не смог.
А чего я хотел?
Вроде бы об этом я уже думал, когда выбирал таланты. И даже решил, кем хочу стать.
Но тогда я не мог слушать сердце, потому что у меня его не было. Бесплотный, я не мог рассуждать душой, только бездушным разумом.
Итак, чего я хочу? Карьеру кавээнщика? Стать профессором экономики? Поступить в институт международных отношений и податься в разведчики?