сталкиваются неженатые при построении карьеры?
– Тебе хоть переночевать есть где? – поинтересовалась майорша. – Может, что-то помнишь о родственниках, близких? Семья?
Спрашивала вроде бы без особого интереса, для проформы, но, посмотрев на нее, я смекнул, что нужно быть очень осторожным, думать над каждым словом, а то и в самом деле в шпионы запишут.
Я отрицательно покачал головой. Ирина Тимуровна задумчиво кивнула, потарабанила наманикюренными пальцами по столешнице. Казалось, она ощупывает меня, и встряхивает, и выворачивает карманы заскорузлого спортивного костюма. Я настроился на Ирину Тимуровну, чтобы понять, чего она хочет, и оказалось, что единственное ее желание – поскорее отсюда уехать и лечь спать.
– Значит так, Саша. Сейчас ты ознакомишься с протоколом и подпишешь его. И отвезу-ка я тебя на дачу, поживешь пока у меня, а там, глядишь, и память вернется.
– Буду очень благодарен, – улыбнулся я и взял распечатку.
В документе было подробно описано, как я очнулся на улице голый. На втором листе канцелярским слогом изложили мой подвиг, было лишь одно отличие: контуженый Гаврилов и пистолет, валяющийся на полу. Поставил подпись напротив графы «с моих слов записано верно». Дата стояла – двадцать второе декабря две тысячи двадцать второго года.
Ирина Тимуровна забрала бумаги, положила в ящик, встала. Она оказалась одного со мной роста и богатырского сложения: грудь, как ведра, задница в два обхвата, ноги – колонны, но при этом у нее была довольно тонкая для такой комплекции талия. Вспомнилось: «Слона на бегу остановит и хобот ему оторвет». Как бы мой хобот не пострадал.
– Тогда идем. – Она устало улыбнулась.
Окно было занавешено, но даже сквозь шторы просвечивал фонарь. С улицы доносились шум моторов и женский смех.
Еще немного, и я увижу главное кино своей жизни – какой он, современный Советский Союз. Главное – потому что в этом фантастическом фильме мне предстоит жить.
Глава 4. Я вся такая внезапная…
В сопровождении майора милиции Ирины Тимуровны Джабаровой я вышел на улицу. Мы миновали стоянку, где остался единственный дежурный милицейский автомобиль, остальные патрулировали окрестности. Машину налетчиков, видимо, увез эвакуатор. Я заметил на асфальте почерневшую лужицу крови, стекольную крошку. Память подсказала, что сюда упал подстреленный Тыриным амбал.
С другой стороны двухэтажной сталинки была стоянка для автомобилей сотрудников отдела, где у фонаря грустил каплеобразный серый паркетник. Мы направились к нему. Увидев на его капоте красно-серебристый трапециевидный значок ЗАЗ, я чуть глаза не потерял. Вот это чудо техники – «запорожец»? Без шуток?
Когда сели внутрь и завелись, оказалось, что таки да, «запорожец», но совсем немного. Торпеда выгорела от солнца, звукоизоляция так себе, сверчок, и не один, а вот мотор хороший, тихий. А еще чувствовалось, что эта машина – вещь, она не из жести, а из настоящего металла. В общем, гораздо надежнее моей «Лады-Гранты».
Шла машина мягко, в повороты