горничную. Очень уж непривычно оказалось спустя столько времени вернуть свободу передвижений. И речь сейчас не только о тех днях, что я провела здесь, в чуждом мне мире, но и о «лечении» у себя дома. Свобода страшила, как огромный неизведанный мир маленькое насекомое, казалась необъятной и от того пугающей. И я бы вновь усомнилась в своей нормальности, если бы не единодушное заключение пятерки целителей: до истинной душевнобольной мне как до луны. А как только горничная явилась пред мои очи, я нервно хохотнула: – Леди изволит гулять!
– И правда, леди, засиделись вы, – одобрила Санни, словно была моей мамашей. – Свежий воздух вам на пользу пойдет, глядишь, и лицо порозовеет, а то после этой вашей странной хвори смотреть на вас страшно, – по-простому откровенно заявила она, не заботясь о чужой душевной организации. – А ведь вам еще с молодым герцогом отношения налаживать…
На последних словах служанки я непроизвольно поморщилась. Вот умом понимаю, что он не мой Андрей и отношения к нему никакого не имеет, а близко подходить к блондину все равно не могу. Слишком уж похож, слишком уж неуправляемую бурю эмоций вызывает внутри. Лучше я как-нибудь тихо-незаметно тут перекантуюсь, найду способ вернуться обратно на Землю, и исчезну по-английски, очень в стиле моих покоев, кстати. Да герцог только рад будет избавиться от той, которая уже дважды попыталась убить! Так что я ему, считай, одолжение делаю, подарок к Новому году, хоть тот еще и не скоро. Вряд ли Их Светлость имеет на меня какие-нибудь далекоидущие планы, иначе я бы уже наверняка была осведомлена о них.
Санни повела меня в парк, он был разбит позади поместья. Красивый, как полагается, поражающий масштабом и ухоженный, с искусственным прудом посередине, он производил приятное впечатление. Я с удовольствием бродила по насыпным дорожкам, пока еще утреннее солнце не заставило прятаться в тени. Тело радовалось простым, но таким полезным движениям, а мозг – разнообразию видов. Почти все кусты и деревья были мне незнакомыми, но до боли напоминали наши. Те же коричневые стволы, те же мясистые зеленые листья, те же яркие пятна цветов. Я ловила минуты свободы, и в тот момент она казалась мне безграничной – раскинь руки и полетишь, я вдыхала чистый воздух, и он пьянил не хуже самбуки, слушала трели птиц, и были они самой изысканной музыкой.
Спугнул мое одухотворенное состояние, спустив на землю грешную, герцог Ламандский, что неспешно двигался мне навстречу. Уверенная, гибкая походка, королевская осанка, отлично пошитый и подогнанный костюм – все это стало уже визитной карточкой моего первого знакомого аристократа. Позади него следовали два охранника в неприметной одежде и с непроницаемыми лицами, все как у нас. Его Светлость шагал не в пример изящнее моего мужа, будто сам воздух был его стихией, разворот плеч герцога был шире, выправка – строже, и в целом аристократ выглядел улучшенной, отполированной до блеска копией Андрея. Таким муж мог стать, если бы приложил усилия, таким я всегда мечтала его видеть. Но он продолжал