мысль – возможно, Антон прикрывает Го, тянет время. Тогда получалось, что он знает, где она. А, может, и нет. Нужно быть дураком, чтобы не догадаться, что Управление рано или поздно придёт за тобой, если ты последний, кто видел пропавшую. Но Майки даже не пытался скрываться. Нет. Все предположения ложные – он не знал местоположение Го. И, скорее всего, даже не знал, что она исчезла, пока за ним не пришли.
Майки сел, вытирая разбитое лицо рукавом куртки, брезгливо и придирчиво осматривая запачканную одежду. Его взгляд застыл на запястье, глаза прищурились, а губы почти свело судорогой злости. Он приблизил руку к лицу, казалось, был готов вцепиться в неё зубами, чтобы выгрызти то, что увидел внутри, под тонким слоем кожи, стремительно убегающее по венам блуждать по организму.
– Сволочь.
– Догадался? – хмыкнул Том, поднимаясь и нашаривая в кармане фонарик.
– Когда?
– Конечно же, пока ты пытался выбить мне зубы, может, и позже. Просто так пульс не проверяют. Надо использовать любую возможность для атаки противника, – Том отряхнулся и стал выбираться из оврага. – Теперь ты точно от меня никуда не денешься, если только на тот свет.
– Простая ищейка, да? – прошипел Майки. – Потерянные вещички хозяевам возвращал… Как же!
Антон последовал примеру Тома и вылез на дорогу. Свет от фонарика скакал по неровностям в такт шагам, выхватывая из темноты плотную стену из деревьев. Шли молча. Майки периодически шумно сплёвывал – во рту кровило. Том с лёгкой полуулыбкой, как победитель, вышагивал впереди, изредка спотыкаясь о камни. Спустя час пути они свернули с дороги на небольшую полянку, раскинувшуюся перед опушкой.
– Переночуем здесь, – бросил Том спутнику.
– Пожрать дай, – Майки шумно опустился на траву под деревом, облокотившись на него спиной.
– Ещё чего. Сначала костёр. Или ты решил всё же меня покинуть? – Том издевался. Почувствовав своё неоспоримое превосходство по всем фронтам, он испытывал странное чувство удовольствия, унижая спутника и подтрунивая над ним.
– Слушай, не понимаю тебя. Чего ты добиваешься?
– Рассказа. О том, как всё было.
В ответ Антон только снова сплюнул, скорее уже по привычке, да и чтобы лишний раз показать Тому своё отношение – брезгливое и однозначно раздражительное.
Том собрал сухие ветки, накидал их горкой, подсунул вниз мох и листья, сухостой, чиркнул зажигалкой – пламя занялось сначала неохотно, а потом разыгралось, затрещало сухой корой, вспыхнуло мхом, плюнулось, зашипело и встрепенулось, как положено, – весело и жарко. Он достал из рюкзака сухие печенья и батончик мюсли. Печенья оставил себе, а мюсли бросил Майки вместе с бутылкой воды.
– Последняя. До города терпи, – отрывисто сказал он.
Майки ничего не ответил, молча раскрывая упаковку и медленно жуя. Нормальной еды они уже несколько дней не видели, Том упорно избегал людных мест и не собирался заходить даже в самые дрянные забегаловки. Каждый думал о своём, но в одном их мысли сходились – когда сидишь вдали