парную баню! Явно не наш человек. Что самое забавное, все эти обстоятельства, конечно, никоим образом не доказывают подложность царевича Дмитрия. Ведь по изложенной им версии его вывезли в Польшу верные люди в возрасте 7 лет. Поэтому неудивительно, что все привычки у него были польские. Это как раз, кстати, доказывает, что уж беглым русским монахом Гришкой Отрепьевым Дмитрий не был. Тот как раз бы на таких мелочах и не прокололся.
С другой стороны, и примеров толерантного отношения тоже хватает. Мы знаем, что в Москве уже со времён Василия III существовала специальная Немецкая слобода. Как не трудно догадаться, в ней селились разного рода полезные русскому государству чужеземцы, кстати, не только немцы. У себя дома они могли себя чувствовать так, как будто и не покидали милой сердцу родины. Московские цари не препятствовали строительству протестантских церквей и вообще абсолютно не вмешивались во внутренние дела этого района.
Правда, в данном случае наблюдалась всё-таки изоляция иностранцев от коренного населения. Допускать смешение своих подданных с иностранцами, чтобы они набрались у них чужих обычаев, было не в интересах государства.
Неудивительно, что и царь Пётр вместе со своими сподвижниками представлялся немалой части населения, если не самим антихристом, то уж одним из его верных слуг точно. И платье немецкое, и трубка с табаком, и использование иноземных слов. Да и вообще сам образ жизни правителя, который разительно контрастировал с размеренной жизнью предыдущих московских царей, вызывал отторжение. Плюс те же визиты в Немецкую слободу, совместные пьянки с иностранцами, любовница Анна Монс.
Петру удалось жёсткими мерами научить русское боярство и дворянство толерантности. Некоторые, правда, утверждают, что это была уже не терпимость, а самое, что ни на есть низкопоклонничество перед Западом. Теперь уже русская одежда, манеры, привычки становились объектом для насмешек. Впрочем, главная проблема была не в этом. Ведь любовь к европейской культуре во всех её проявлениях прививалась только дворянской верхушке. Народ оставили в покое. Даже те же бороды они могли спокойно носить.
Соответственно, начинается культурологическое разделение русского народа. Раньше родовитый боярин и кабальный холоп жили в системе одних ценностных ориентиров. Теперь же по отношению друг к другу дворяне и крестьяне проявляют крайнюю нетолерантность.
Мужик для дворянина – это дикарь, со странными традициями и обычаями. Его за эти обычаи можно презирать, что характерно было для большинства барчуков. Но даже «народники» с их восхищением крестьянской добродетелью и мудростью тоже воспринимают крестьян как другой народ, не такой, как они сами.
Ну и, конечно, нельзя не упомянуть про евреев, которым часто приписывают некую особую нетолерантность. Евреям не повезло. Их в данном вопросе подвела в принципе вполне симпатичная черта – любовь к книжной премудрости и вообще старание всё зафиксировать в письменной форме, начиная философскими