не удержалась от крика:
– Что ты делаешь?
– Снимаю чулки. – Он стянул один чулок до щиколотки. Кара не могла не подумать о том, что, к счастью, она сделала на ногах эпиляцию воском всего несколько дней назад. – Очень эротичные чулки, – отметил он.
– Неуместное замечание.
– Прости.
Чулки были отброшены на пол. Пепе помог ей сесть в пустую ванну и снял с позолоченных кранов душ. Он включил воду, и струя окатила обоих. Отрегулировав напор, он с улыбкой спросил:
– Все еще не хочешь снять платье?
– Не хочу. – Она скорее будет страдать от ожогов третьей степени, чем разденется перед ним до белья.
– Я уже видел тебя голой, – напомнил ей он, нахально улыбаясь и направляя струю воды ей на бедро.
– Но не при ярком свете, – уточнила она.
Холодная вода принесла облегчение. Кара прикрыла глаза и откинула голову, не замечая, что вода с ног стекает под нее. Постепенно обожженная кожа онемела, и боль ушла.
Лишь открыв глаза спустя несколько минут, Кара увидела, что подол платья задрался еще выше, и на обозрение Пепе предстали ее черные трусики.
– Думаю, что уже хватит, – сказала она и натянула на колени мокрое платье.
Пепе скосил глаза в сторону, пытаясь отделаться от картины, нарисовавшейся в мозгу. Но не помогло.
Вид Кары в мокрых трусиках… Мысли о том, что скрывалось под ними, жгли его не меньше, чем кипяток, вылившийся ей на ноги. Брюки сделались вдруг узки, а дышать стало трудно. Он сжал зубы и заставил себя успокоиться.
Пепе закрыл краны, повесил душ на место и присел рядом с Карой, стараясь смотреть исключительно на ее лицо.
– Ожоги не страшные. Не похоже, что будут волдыри, но на всякий случай у меня в аптечке есть мазь. Я сейчас принесу. А где твои вещи, чтобы переодеться?
– Я ничего с собой не привезла.
– Почему? – Раньше, когда Кара приезжала на Сицилию, то обычно задерживалась по крайней мере на неделю.
– Я приехала только на один день.
– Да? – Он прибыл из Парижа за двадцать минут до обряда крещения, потому что хотел избежать долгих родственных общений. Ему и в голову не приходило, что Кара поступила так же.
– Я боялась проболтаться Грейс до того, как поговорю с тобой. Она не сможет утаить это от Луки, а он, в свою очередь, скажет тебе.
Пепе представил, что было бы, узнай его невестка этот «секрет»: грандиозного скандала он бы не избежал.
– Я спрошу у Грейс, сможет ли она одолжить тебе одежду…
– Ни в коем случае. – Кара бросила на него сердитый взгляд.
– Ты права. Плохая идея. – Как он объяснит Грейс, почему ее ближайшая подруга сидит с ошпаренными бедрами у него в ванне? История с ребенком тут же всплывет. – Ты кому-нибудь говорила о ребенке?
– Только своей матери, но это не в счет.
– Хорошо. – Он не придал значения тому, что она запнулась, упомянув мать, но ему не до этого.
– Ты что, боишься, что все обожающие тебя тетушки и дядюшки Мастранджело попытаются нас поженить?
– Они могут сколько угодно пытаться, –