включил внешнее освещение. Сквозь обугленное стекло иллюминатора разглядеть что-либо было невозможно.
– Вставайте, док! – кто-то тронул меня за плечо.
Я обернулся. Надо мной стоял командир нашей десантной группы, майор ОНР Егор Ковалев. Это его голос я слышал позади себя во время падения. Я кивнул и попытался встать.
– Надо выбраться наружу и осмотреться, – предложил он.
– Что произошло? – крикнул я.
Вокруг становилось шумно. Пилоты уже провели необходимые процедуры и теперь наперебой вызывали по связи «Магеллан». Но их коммуникаторы молчали.
– Попробуйте короткие волны, – посоветовал им Ковалев.
– Радио? Вы сейчас серьезно? – с укором посмотрел на майора второй пилот. – Мы уже лет двести не пользуемся этим примитивным способом передачи информации.
– Передатчик на борту есть?
– Ну, есть, – почесал затылок второй пилот.
– Ну, так его не просто так сюда запихали, старлей. Выполнять!
– Есть! – вытянулся в струнку пилот и бросился в кабину.
Ковалев, потирая затылок, обернулся ко мне.
– С «Магелланом» связи нет и, скорее всего, не будет, так хоть с другими шаттлами свяжемся.
– Я это уже понял. Думаете, диверсия? – предположил я.
– Не знаю, но луча мы лишились не просто так. Нужно понять, куда мы приземлились. Пойдемте.
Мы надели шлемы и скафандры, вооружились и подошли к шлюзовой камере. Давление снаружи и внутри шаттла было одинаковым, поэтому шлюзовая камера отворилась автоматически. На всякий случай мы закрыли за собой переборку и опустили рампу. Тут же в грузовой отсек ворвался ветер вперемежку со снегом. Как только пурга, поднятая рампой, улеглась, мы воочию увидели мир, который некогда был нашим домом.
Перед нами простиралась сплошная белая стена леса. Рампа просто примяла своим весом ветви густого сосняка, но соседние деревья, облепленные снегом и инеем, не оставляли никаких сомнений – дальше мы никуда не продвинемся. Я взглянул на экран бортового компьютера, проверяя показатели. Химический состав атмосферы был приемлемым для дыхания. Концентрация кислорода в воздухе немного превышала привычный уровень, но все еще была допустимой. А вот температура окружающей среды…
– Мой датчик показывает минус сорок, – услышал я голос Ковалева.
– Мы были готовы к этому.
– Ну да?! – то ли спросил, то ли съерничал майор, пытаясь спуститься по скользкому трапу рампы к деревьям. – Слишком густой лес, мы даже не выйдем из корабля!
– А вот к этому мы уже не были готовы, – резюмировал я.
Мы огляделись. В свете мощных прожекторов глухая ночь в этом диком заснеженном лесу некогда родной полосы показалась мне какой-то нереальной. «Абсурд» – первое слово, пришедшее мне в голову. Я смотрел на этот дремучий лес, которому по нашим подсчетам было уже без малого полторы сотни лет, и не верил своим глазам. Если наша средняя полоса теперь вся в таком виде, то