"Цеденбал там правит бал?.. Нет, спасибо, не люблю монголов – со времен татаро-монгольского ига". – "Как знаешь, Анатоль. Ну что, ребята, предлагаю пойти к пруду и отчалить от родимой земли!". "Отличная идея! – подхватил Тэтэ. – Идем". "Извини, а ты с нами собрался?", – Перс продолжал паясничать, напуская на себя пантомимически удивленный вид. – "Да, с вами. А ты, что, против? Платить за меня не хочешь? Не переживай, я тебе завтра же отдам свою долю – всю до копейки". – "Да о чем ты, какие деньги… Проблема в другом: четверым в лодке будет тесно. Если, конечно, четвертый – не собака, как у Джерома. Шутка, не обижайся. Ну, правда, Толян, ты же знаешь: в лодке всего две ма-асенькие скамеечки. На носу сидит тот, кто гребет. Полагаю, им будет Кол. Он просто создан для гребли. Не возражаешь, Кол?". – "Не возражаю". – "Вот. А на другой сидушечке место как раз только для двоих есть, троим уже никак. Я же не могу тебя на колени посадить". – "Я могу посадить на колени Нику". "Я ни у кого на коленях сидеть не собираюсь", – она в первый раз посмотрела на Толика. – "Тогда мы можем грести вдвоем с Колом, каждый – своим веслом" (Толик понимал, что пустопорожний разговор пора бы уже прекратить, признать, в конце концов, свое сегодняшнее поражение, развернуться и уйти, но по инерции продолжал словесную перестрелку, загоняя себя в угол). "Каждому по веслу? Ну, это уже какие-то рабы на галерах получаются, – Перс упивался уже вторым за день дурацким положением Тэтэ. – Кол, тебе хочется грести одним веслом?". – "Это только у девушек бывает одно весло. Да и то – у гипсовых". – "Вот видишь, Анатоль, Кол не хочет. Как ни крути, все-таки ты – лишний". – "А я вот, знаешь ли, не думаю, что я – лишний. Не станешь же ты, Перс, бросать меня за борт, как персидскую княжну, если я сяду в лодку?". – "Конечно, не стану. Садись, куда хочешь. А мы втроем сядем в другую лодку". Вот он, тот самый угол дискуссии, в котором неминуемо должен был оказаться упрямый влюбленный. Дальше двигаться некуда. Тэтэ беспомощно замолчал. "Анатоль, если все же решишь остаться на берегу, может, постережешь наши вещички? – невинно спросил Перс. – У тебя это хорошо получается". – "Я вам камера хранения, что ли?!" – "Мы же тебя по-дружески просим… Ну, не хочешь, как хочешь. Тогда просто жди нас на пристани, как моряков жены ждут. Как там в этом стихотворении… "Жди меня, и я вернусь, только очень жди, жди, когда наводят грусть…". – "…Желтые дожди. Непременно дождусь. Семь футов под килем вам!". – "Спасибо, Анатоль!".
Удаляясь по направлению к лодочной станции, Перс несколько раз обернулся к покинутому Тэтэ и прощально потряс над головой сложенными в замок ладонями. Ника не обернулась ни разу. Дальше торчать в парке не было смысла: эти трое могли целый час рассекать вонючие просторы пруда. Получив второй нокдаун за день, Толик посидел еще немного, плевками выкладывая на асфальте букву "П", затем поднялся и побрел к выходу. На столике у пивного ларька наблюдалось столпотворение кружек, а мужчины, обнявшись, одновременно что-то втолковывали друг другу. Дверь в сторожку какой-то обалдуй подпер снаружи палкой. Толик заглянул в окно: