Во время этой прогулки их внимательно осматривали глаза всех, кто в это время находился на улице.
Когда они прощались, Ленка пристально посмотрела на него и сказала:
– Ты знаешь Фомин, я никогда не думала, что ты можешь быть таким внимательным и интересным. Ведь ты еще в прошлом году бегал по партам в классе и пел похабные частушки. Даже не верится. Может, завтра мы с тобой снова сходим на Волгу?
Вовка про себя засмеялся, конечно, от такого предложения первой красавицы класса любой мальчишка потерял бы остатки соображения, но он то, не такой мальчишка.
– Леночка, – проникновенным голосом сообщил он в ответ, – обязательно сходим, если так тебе хочется, но давай не будем загадывать, ты ведь завтра пойдешь в магазин?
– Ну да, – растерянно сказала Лена, – и что из этого?
– Вот и мы с братом завтра с утра там будем – улыбнулся ее собеседник, – там и договоримся, когда встретимся, потому что мне надо еще с ребятами в футбол сыграть. Он не стал говорить девушке, что ему надо как можно быстрее запоминать окружающих, а в игре это можно было сделать гораздо быстрее и непринужденней, чем в обычном разговоре.
– Ну, раз тебе футбол интереснее чем со мной загорать, тогда иди и играй, – сказала, надув губы, его собеседница, – очень надо, я-то тебя, как человека пригласила.
– Ого, какие заявления в столь юном возрасте, – восхитился про себя Вовка, – вот оказывается, когда нами уже начинают командовать.
– Лена, ну, в общем, завтра я тебя встречаю утром у магазина, – сказал он, повернулся и быстрым шагом пошел по улице, чувствуя спиной недоумевающий взгляд девчонки.
Дома, когда он пришел, были все, и, похоже, его уже ждали.
Мама, подозрительно ласково улыбаясь, смотрела на него.
– Ясненько, – понял Вовка, – Мишка заложил.
– Ну, как напровожался? – с ходу спросил отец, – что-то ты зазнобу свою рано отпустил?
– Вечно тебе Паша надо влезть, – заступилась мать, – не смущай парня.
– Да я и не смущаюсь, – ответил сын, – действительно мы с Леной Климовой прошлись до ее дома, после пляжа и все.
– Лиха беда начало, – подмигнул отец, – сначала до дома, потом до сеновала.
– Пашка, ты, о чем с сыном говоришь, какой сеновал, им по пятнадцать лет еще, – закричала мать, – прекращай этот разговор!
– Хорошо, хорошо, – засмеялся чем-то довольный отец.
– И ржать перестань, – добавила мама, – радуешься, как будто сам провожался.
– Люда да ты посмотри, парень на глазах взрослеет, себя, наконец, поставил среди ребят, на гитаре играет, да еще и самую девку фасонистую в поселке прибрал. Фомин, одним словом! – и батя горделиво выпятил грудь, – в общем, сейчас ужинаем, а потом нам старший на гитаре сыграет, а мы послушаем, и решим, стоило ли ему гитару дарить, – сказал он свое веское слово.
Ужин, прошел, как будут писать когда-нибудь в газетах, в теплой и дружественной обстановке, и после него Вовке пришлось взять гитару в руки.
– Батя, так что сыграть? – спросил он у отца.
Тот