волосами. Похоже, что ещё весной она подстриглась так же, как сидящая по соседству учительница, но с тех пор волосы успели отрасти, и были не то средней длины, не то длинными.
Карие глаза с крупными зрачками смотрели серьёзно, но не без лёгкости.
Она не выглядела, как модели с протёртых восхищёнными взглядами до дыр картинок, за внешность которых каждая вторая готова продать душу кому угодно. В каждой её черте был маленький изъянчик: глаза чуть более суженные, чем принято у общепризнанных красавиц, щёки чуть более выступающие, ноги чуть менее худые, плечи чуть более широкие. Однако, эти микро-недостатки удачно накладывались один на другой и, казалось, рисовали свой особенный, весьма приятный взору орнамент.
В ней не было ни следа провинциализма, который я так ожидала увидеть. Не было и потуг сделать себя раньше времени солидной дамочкой: знаете ли, многие подростки, тяготясь своим слишком уж юным возрастом, собирают в кучу все возможные атрибуты взрослости и надевают разом на себя. Девочки рьяно отстаивают своё право носить туфли на высоком каблуке, ходить в школу с длинными накрашенными ярко ногтями, не носить в школу тетрадки и книжки, потому что они не помещаются в дамскую сумочку, а вешать на спину рюкзак для них оказывается совершенно неприемлемым.
Оля была одета со вкусом, но одежда её совсем не отсылала нас к образам взрослых женщин: так одеваться вполне мог ребёнок, живущий в благополучной европейской семье в наше время.
Олино появление спровоцировало цоканье языком и типичные высказывания взрослых, вроде: "Ты ещё сильнее выросла за год" или: "Ничего себе, как ты похожа на мать!". Оля поздоровалась со всеми сразу, отшутилась в ответ на комментарии гостей, поставила на стол 2 пакета сока и пошла в ванную мыть руки.
Я понимала, что Оля будет единственным моим ровесником на этом пиру, но теперь, когда я увидела её, меня перестало удручать отсутствие обещанной компании себе подобных. Оля была интересным человеком: таких сразу видно, как в большинстве случаев сразу видно неинтересных (таких у меня в распоряжении, к слову, был целый класс). Я стала думать, как нам начать разговор, и боялась, что стеснительность в очередной раз не даст мне шансов.
Оля села за стол почти напротив меня.
Усатый дядька произнёс первый тост за здравие тёти Аллы, неожиданно грянула песня "Многая лета", и стали стремительно пустеть вазы с классическими салатами.
Гости сначала бросали фразочки "в зал", а потом разбились на пары и тройки и начали болтать с теми, кто был особенно интересен. К нам подсела сама именинница и начала допрашивать меня о том, как я живу в Москве и чем занимаюсь.
Иногда ответы на вопросы давала, словно мой пресс-секретарь, тётя Наина.
То и дело тётя Алла проводила параллели между мной и Олей; выяснилось, что Оля тоже родилась и выросла в Москве, а в Нефтекамск переехала 7 лет назад по непонятной причине, и тоже учится в 8-м классе.
Я подозревала, что тётя Алла следующим шагом захочет подозвать