Я много лет… Эээ… Хотел… Что называется… В общем, давайте будем жить вместе! – выпалил Иван Семёнович и задышал так, будто только что пробежал сто метров без остановки.
На самом деле ответ у Розы Павловны был давно заготовлен. Если раньше она ещё сомневалась, то волшебное преображение Душкина после поездки утвердило её в правильности своего выбора.
– Вы согласны? – переспросил Иван Семёнович, частично бледнея.
Роза Павловна глубоко вздохнула, отчего её массивная грудь мягко колыхнулась вверх-вниз, и решительно кивнула головой.
Спутанные частицы, или Как я убил Президента
Не помню, сколько мне было тогда: лет двадцать пять, наверное. А, может, и двадцать четыре. Зато точно помню другое – тусил я тогда с Джуди, яркой, смазливой девицей, которая некоторую свою интеллектуальную недалёкость с лихвой компенсировала своим весёлым нравом, если вы понимаете, о чём я. Мне, впрочем, в те времена только того и требовалось. Мы ужасно здорово проводили время: катались по озеру на катамаранах, сшибали кегли в боулинге, а по вечерам допоздна засиживались в компании таких же отвязных обалдуев у старины Джо в его баре «Счастливчик».
Гринвилл, куда я приехал в то лето на каникулы в дом своего дяди, выглядел не то большим посёлком, не то маленьким городом. Это сейчас он превратился в современный промышленный центр, а тогда на пустырях за крайними коттеджами гулял ветер, катая по ним сухое перекати-поле, да бродили унылые собаки в клоках свалявшейся шерсти; они выпрашивали у редких прохожих кусок съестного. Но ближе к центру жизнь бурлила; на День города мэр даже устраивал карнавал с фейерверками, такая уж сохранилась в Гринвилле традиция.
Дом моего дяди пустовал без малого всё лето, они с тётушкой Матильдой уезжали на ежегодный круиз, поэтому я каждый раз подгадывал свои отпуска на время их вояжа (сложностей не возникало, ведь школа, где я работал, в летние месяцы пустовала). Для дяди в этом тоже имелась своя выгода – как-никак, а я присматривал за всем, и он мог не опасаться, что кто-нибудь в его отсутствие залезет поживиться честно нажитым или поломает его любимые яблони.
В тот самый вечер ничего не предвещало чего-то необычного, напротив, мысли у меня текли самые умиротворённые; мы с Джуди, разгорячённые поездкой на велосипедах по ближайшим холмам, усталые, но очень довольные, привычно расположились за столиком у старины Джо и наслаждались свежим, собственноручно им сваренным, местным пивом. Джуди только что смешно приложилась к большой наполненной кружке, измазав свои пухлые губы пеной. Я же сделал два чувствительных глотка, блаженно ощущая, как внутри разливается терпкая прохлада. Посмаковав момент, я отставил кружку, посмотрел на спутницу и улыбнулся. У Джуди от прогулки раскраснелись щёки, а высокая полная грудь, кокетливо поддержанная узлом подола рубашки, притягивала не только мои взгляды.
В наши намерения входило перекантоваться в баре часов до девяти, а потом посетить ночной