весело в душе,
Цветёт и тянется растенье.
Измучен, мёртв, в смятенье ты,
Оно гниёт и ждёт спасенья.
Упорство
Мне интересно, сколько в людях силы,
Чтоб жизненные цели достигать.
Они буквально землю носом рыли
И распускали свой по ветру страх.
В глазах уставших медленно качаясь,
Погасшие от устали зрачки.
Они иной раз смело отражали
Всю силу и красу своей любви.
И никогда, во времена зыбучих ветров,
Когда, казалось, силы больше нет,
Они не прекращали верить в это —
Заветный яркий внутренний их свет.
Заря
Ночные мысли утомили,
И разболелась голова.
На кухне тихо закурили
С тобой вдвоём, моя заря.
Ты умываешь меня светом,
Я выдыхаю белый дым.
Мы обменяемся приветом,
И ты поднимешь целый мир.
Пройдёшься бегло до заката,
А тут на кухне снова я.
Мы обменяемся утратой
Бессмысленно дурного дня.
Мы состоим…
Мы состоим из слов чужих,
Порой ведь даже незаметно.
«Я некрасива, глаз косит».
«Я ведь совсем обыкновенна».
Невольно сказаны слова
И в гневе злом клеймо оставят.
Порой любимые уста
Любовь к себе всю вытесняют.
«Я так глупа, тупа, нелепа».
«Я недотёпа, страх, с приветом».
Ведь шутка правду выдаёт…
«Стараний мало, пропадёт».
«Худей немедленно, растяпа».
«Мейк-ап? Умойся, жуть ты наша».
Задумайся, о чём твердишь.
В твоих руках ведь чья-то жизнь.
Творчество течёт по венам вместе с кровью
~ И пока в моей груди бьётся сердце, я не перестану сочинять ~
Читатель
Я читателей знаю
И читаю сама.
Счастья много не надо,
Лишь читать до утра.
Сотни главных героев,
Проживаю их жизнь.
Мир фантастики полон,
Это больше, чем мы.
С каждой новой страницей,
С каждой книгой дышу.
Но когда дочитаю,
Я в себя ухожу.
Не понять просто людям,
Что частица меня
Остаётся в том мире,
Что зачитан до дна.
Мой язык
Есть в мире много языков:
Английский, чешский, тайский.
А мой язык – язык стихов,
Мне легче так общаться.
Сплетая мысли, говорю,
Мне рифма в том помощник.
Она свободна, я творю,
Для многих это сложно.
Но лишь она меня ведёт,
Вся искренностью дышит!
Я с ней свободно говорю,
Она же чутко слышит.
Зачем я читаю?
Зачем я читаю?
Ответ слишком прост.
Во всём книжном мире
Достаточно грёз.
И грёзы, конечно,
Не