к совместной ночи…
– Эм, господин Эдрик… – замялась служанка, когда нас оставили одних. – Вам надо хорошо отдохнуть после всего произошедшего… А я могу поспать и в повозке, если вы разрешите… Там же безопасно?
– Брось, Оля! Зачем я заплатил такие деньжищи за номер? Чтобы ты в телеге на мешках ютилась? – говорю. – Что я за мужчина буду, если разлягусь на этих перинах, а тебя отправлю на улицу?!
– Тогда вы хотите… Чтобы я осталась? И… Согрела вас?
Она вроде постарше меня, но почему-то стесняется, как студентка-первокурсница. Но и я тот ещё «альфа-самец». Могу ведь сказать ей: «Конечно! Ты разве не хочешь поблагодарить меня за спасение? Давай раздевайся». Но в таких вопросах моя робость обычного компьютерного задрота никуда не делась. С прислугой уже могу быть наглым, а вот с девушкой нет. Хотя Оля и то и другое… Короче, не знаю, как себя с ней вести.
Я ведь только в играх круто флиртовал с героинями – пользуясь сценарными фразами и будучи уверенным, что красотки всё равно мне дадут по сюжету. А тут передо мной живой человек, которого я очень не хочу обидеть. И заставлять её «благодарить» за спасение тоже не хочу. Неправильно это как-то… Не могу быть с ней подлецом.
Блин, зараза! Я же всё сделал, чтобы Оля, которая мне так понравилась, осталась со мной! Даже жизнью ради неё рисковал! Так почему теперь мнусь как школьник?!
– Послушай… – начинаю говорить, собрав яйца в кулак. – Я не жду от тебя «такой» благодарности за спасение… Я бросился тебе на помощь от чистого сердца. Просто ты мне очень понравилась и была добра со мной, я не мог оставить тебя в беде… Но именно потому, что ты мне нравишься, я бы очень хотел согреться с тобой… Но только если это взаимно. А если нет, то ничего страшного, я пойму.
– Господин Эдрик, – вымученно сказала Ольга. – Вам не нужно говорить таких слов. Это вы добры ко мне настолько, будто само Небо благословило меня… Я, правда, хочу отплатить вам всем, чем только смогу, но поймите…
Её голова и плечи опустились, ладони мнут подол платья. Ещё чуть-чуть и девушка заплачет…
– Люди, которые так долго заботились обо мне, сегодня погибли, – продолжила служанка, горько вздохнув. – Они лежат в холодной земле, а я осталась жива вашей милостью… И как я могу предаваться утехам, вкусно кушать и получать подарки, когда их постигла страшная смерть? Я ещё не выплакала всех слёз по ним и не могу сейчас веселиться… Мне очень хочется быть вам полезной, но моё сердце полно тоски. И я не смогу отстраниться от неё, чтобы согреть вас как подобает. Простите… Я не должна говорить такое своему спасителю. Но вы бы и так всё поняли, если бы легли со мной в постель…
Ком встал у меня в горле, но я же мужчина. Раз решил играть в доброго героя, надо вести эту линию до конца. В злого и наглого всё равно не смогу, когда речь идёт об Ольге. Она такая хорошая и правильная, что даже факт спасения не даёт мне никакого права принуждать