каторжником, а сильным и уверенным мужчиной. Способным всё же попробовать изменить мир. Беря меня за руку, она дарила минуты внутреннего трепета, я погружался в молодые годы, когда первое прикосновение, первый поцелуй – источник вдохновения. В ней я находил жизнь, которую потерял. Я приготовился внимательно слушать её рассказ.
– Я поехала туда, когда мне было восемнадцать лет. Это было моё первое одиночное путешествие. Я немного боялась, но старалась не допускать мысли о том, что что-то может случиться плохое. Побывав там, моя болезнь превратилась в любовь. Долгую и страстную. Я каждый день просыпалась с мыслями о том, что я здесь, я могу вдыхать этот воздух, который переполнен ароматами. Видеть этих людей, учиться у них улыбаться и жить сегодня, сейчас. Входить в море, ловить волны, греться на песке, собирать ракушки и превращаться из Белоснежки в молочную шоколадку. Меня поразили люди. Я встречала замечательных людей. Я буду их помнить всю свою жизнь и благодарить их за помощь. Я задумалась: а почему здесь, в России, мы так мало улыбаемся? И нашла ответ.
– У нас мало солнца, – перебил её я. Так всегда отвечали те, кто посещал жаркие страны, выезжая из заснеженных городов.
Она посмотрела на меня. Затеребила подол своего платья. Я подумал, что задел её. Мне стало стыдно, что вторгся в её мысли и озвучил свое циничное наблюдение. Я кивнул ей, прося своим взглядом продолжать. Она помолчала пару минут – и такого ответа я не ожидал:
– У нас мало веры.
Продержав меня в смятении, она сменила серьёзность лица на игривость. Тогда было сложно мне привыкнуть к её моментальной способности переключаться.
– А ты снова предпринял попытку изменить там жизнь?! – сдерживая улыбку, спросила она.
– Возможно. По твоим суждениям я же своего рода мессия, – тут я смягчился, глядя, как она немного краснеет.
Наташа редко задавала вопросы. Но если ей хотелось что-то узнать обо мне, то отстать от её расспросов было невозможно. Она спрашивала, что ей взбредало в голову. Я всегда испытывал ощущение, что она пытается вскрыть мою грудную клетку и посмотреть на потрепавшуюся душу. Ей хотелось разместиться там удобнее.
– Умеешь ты приструнить меня. Тем ты и интереснее для меня. Мне хочется тебя изучать.
– Хочешь сделать из меня подопытного кролика? Препарировать тоже будешь?
– Фу, как мерзко! – обиженно, сложив руки на груди, пробурчала Наташа.
– Не обижайся, мне сложно привыкнуть к ходу твоих мыслей. Я же впервые в компании такой женщины, для которой я объект изучения.
– Привык, что женщины падают в твои объятья, теряя сознание, шепчут тебе на ухо твоё имя? – она приблизилась ко мне, изображая сказанное.
Я взял её за локти и прижал к себе.
– А что думаешь, в таком плане я не буду интересен для тебя?
– Я и не отрицаю, что когда-то и я буду в этом списке.
– Наташа, ты очень красива, – все так же я продолжал