проблемами самостоятельно, установить контакт с внутренним ребёнком и дать ему то, что в детстве не додали родители, найти опору в себе самостоятельно, а не искать её во вне и бла-бла-бла». Но знаете что?! Мне нужно реализовываться. Мне нужно идти дальше, не тратя время на поиски себя. Я же имею привычку блуждать в трёх соснах, а вы хотите, чтобы я в себе разобралась?! Серьёзно?! Нет, ребят. Давайте обойдёмся без самоанализа, я этому и так много времени посвятила, а Блэйк поныне сидит на моём хвосте. Не работает эта ваша психология.
Поэтому я приняла папино предложение (считай – ультиматум) познакомить его с Энтони, что для меня грандиозный шаг. В этом доме был только Блэйк. Даже Ноя я не пускала на порог, хотя мы жили в одном городе с рождения, а потом три года встречались в универе. Не могу сказать, что я готова к чему-то серьёзному, но и сидеть в ожидании неизвестно чего, тоже не собираюсь.
Почему-то мне казалось логичным сказать «да» работе и вместе с тем открыть новую страницу своей личной жизни. Если уж ненавистные перемены, то по всем фронтам. Пресловутая новая жизнь, будь она неладна.
Женщины вообще непостоянные существа. Сегодня «да», завтра «нет». За нами не угонишься, даже не пытайтесь. Ещё вчера я была готова убить Блэйка, а сегодня соглашаюсь работать с ним. Ещё вчера я не допускала даже мысли о новых отношениях, а сегодня иду на свидание. И знаете что? Если смотреть с этой точки зрения на перемены, то я не против. Мне хотелось улыбаться, так почему же я должна себе это запрещать?!
В дверь несмело постучали и я рванула со второго этажа, чтобы впустить гостя. Энтони стоял с букетом ирисов и чертовски ослепительной улыбкой.
– Привет, красавица. Я не опоздал?
– Не опоздал, – ответил вместо меня папа, внезапно появившись за моей спиной и напугав несчастного Энтони, что он подпрыгнул и нервно хохотнул.
– О, мистер Льюис, добрый вечер, – он протянул папе руку, шагнув вперёд.
Папа пожал его ладонь, бегло оценив внешний вид молодого человека. Энтони одевался попроще, чем Блэйк. В основном он любил джинсы и рубашки. Иногда поло. И грубые ботинки. Я ещё не определилась, что мне нравилось больше: классика или кэжуал. Сама же я теперь тоже одевалась так, чтобы меня ничто не сковывало. Меньше красилась и совершенно не выпрямляла волосы и чувствовала себя при этом охренительно прекрасно.
– Заходи, не мнись в проходе, – в итоге ответил мой папа после сканирования Энтони.
Я взяла цветы и отступила в сторону, указав Энтони на гостиную, а сама понеслась на кухню поставить букет в воду. Внезапно мои нервы натянулись подобно канатам и завибрировали. Зная папу, сейчас должен последовать допрос агента ФБР под прикрытием, и я совершенно не знала, как на это отреагирует Энтони. И для чистоты эксперимента, я не готовила Энтони к этому и заранее не дала никаких подсказок, помогающих наладить контакт с папой.
– Значит, ты решил ухаживать за моей дочерью, – издалека начал