четыре слова повисли в воздухе между нами и опустились на пол, пронзив меня до самого сердца. Моя кровь мгновенно остыла, и тишина выползла наружу, чтобы коснуться моей кожи ледяными пальцами.
Я уставилась на него широко раскрытыми глазами.
Аллистер наблюдал за моим выражением лица с горьким весельем во взгляде.
– Вот тебе твой чертов секрет.
Опрокинув в себя содержимое стакана, он поставил его на стойку и направился к двери. Положив руку на дверную ручку, помедлил и обернулся.
– Хочешь знать, почему я никогда тебя не касаюсь?
Я помотала головой.
– Потому что если прикоснусь, то не смогу остановиться, пока не потушу прелестный огонек в твоих глазах. – Аллистер сверкнул взглядом. – Больше никогда не запирайся со мной в одной комнате, Джианна.
Он ушел, но его угроза осталась со мной.
С замирающим сердцем я спустилась по лестнице и постучала в тяжелую дверь. Она распахнулась, и на той стороне меня встретила Тара. При виде меня ее широкая улыбка сменилась оскалом.
– Ты же знаешь, что Антонио не любит, когда сюда приходят женщины.
Она зарабатывала тем, что открывала дверь, но мнила себя кем-то вроде правой руки президента. Без понятия почему, но все девушки, которым поручали открывать эту дверь, были теми еще сучками.
– У тебя есть секунда, чтобы меня впустить, или я понижу тебя до выноса мусора.
Ее глаза сузились до щелочек.
– Ты не посмеешь.
– Спорим?
Ее щеки вспыхнули от злости, но тут, словно вспомнив что-то важное, она хитро сверкнула глазами и распахнула дверь.
Очевидно, меня что-то поджидало, но не было сил об этом волноваться. Слова Аллистера выбили меня из колеи, и плюс к тому я была неимоверно зла на Туза за то, что он рассказал Аллистеру о случившемся между нами.
Я прошла мимо Тары и спустилась по короткой металлической лестнице.
В воздухе висел сигаретный дым, смешивающийся с приглушенным оранжевым светом. За карточными столами никого не было, кабинки по краям зала пустовали. Несколько мужчин бездельничали у дверей конференц-зала, и до моих ушей донеслось яростное обсуждение изнутри. Я направилась к офису Антонио, чтобы дождаться там конца собрания.
Когда я проходила мимо двери конференц-зала, из группы мужчин вынырнул Лоренцо и преградил мне дорогу.
– Что ты тут делаешь?
– Пытаюсь подслушать ваши тайные планы по захвату мира.
Улыбнувшись, он убрал руки в карманы. Лоренцо был самым милым из всех Руссо, если это слово вообще можно было применить к кому-то из них. Брызги крови и взгляды «Коза Ностра», как правило, убирали даже намеки на слово милый из их описания. Но Лоренцо каким-то образом умудрился быть таковым. Впрочем, я слышала, что он был не только самым милым, но и самым извращенным.
– У тебя вечеринка наверху, – сказал он. – Почему бы тебе туда не вернуться?
– Я вернусь, но сначала мне нужно убить Туза.
– Туз занят.
– Я подожду, пока освободится.
Мне в любом случае