губами шеи.
– Уже соскучился, – сообщил он, мягко укладывая ладони Майи к себе на плечи.
– Хочешь? – поинтересовалась она, привставая на цыпочки, чтобы разомкнуть поцелуем его упрямо сжатые губы. Ответ на этот вопрос упирался в нее на ладонь пониже пупка, но ей хотелось слышать его голос.
– Очень, – коротко ответил Саймон. – Здесь. Сейчас. Поехали?
Его ладони медленно прошлись по ее спине, прежде чем он уже привычно подхватил ее под зад, поднимая, прижимая к себе и заставляя вцепиться в его плечи.
– Не урони меня, ладно? – не удержавшись, она в который раз поцеловала шрам на его лбу. – Здесь скользко.
– Детка, я пока что никого не ронял. Расслабься…
Уже через мгновение Майя почувствовала жесткие швы кафельной плитки у себя за спиной. Она понимала, что ей действительно лучше расслабиться, иначе этот чертов член войдет в нее буквально со скрипом. Тело – уникальный материал, обладающий не только усталостью, но и памятью. За последние сутки ее собственное запомнило слишком многое, потому каждое прикосновение было не только приятным, но и болезненным.
Отчасти, потому что секса в эти сутки было даже с избытком. Отчасти – потому что ее сознание мгновенно отзывалось воспоминаниями о том, как классно это было. Его темные уголки, неизвестные раньше ей самой, реагировали подобием удовольствия даже на боль.
Сейчас Майе снова предстояло быть сверху, но заведенный Саймон дразнил ее, удерживая в сантиметре от проникновения, напрягаясь и издевательски улыбаясь. Теплая вода, падающая сверху, была приятной. Будто ее кожи ласкаюше касалась еще одна пара рук.
– Не смотри вниз, Майя… – прошептал Хеллстрем, вдавливая ее в стену, целуя, цепляясь языком за ее язык и позволяя ее бедрам соскользнуть вниз до упора. Остатки смазки позволили сделать это почти безболезненно, но теперь Майя не контролировала ничего – ни скорость, ни глубину проникновения, ни саму себя.
Она чувствовала себя животным, инстинкты которого окончательно взяли верх. Когда Саймон начинал зарываться, она просто кусала его в шею, и он осаживал, становясь почти нежным, но никогда не вынимая до конца. Майя чувствовала усталость и перенапряжение, в то время как Хеллстрем тупо вошел в азарт, потому что в третий раз подряд кончить достаточно быстро у него уже не получалось. Забыв о нем, она сосредоточилась на своих собственных ощущениях.
Она представила, что происходящее сейчас видит Петер. Недаром же он звонил ей сегодня? Видит эту ее бесстыжую позу и совершенно мутные глаза. Видит, как Грешник имеет ее в душе, как очередную шлюшку из тех, что подходят к нему покурить после концертов. И ей это, черт подери, нравится. Даже слишком…
Майя чувствовала, что тягучее напряжение комкается где-то внутри, доходя до предела. Чувствовала, как неутомимый поршень Саймона вязнет в ней снова и снова.
В очередной раз соскользнув вниз, она прошлась языком по гирлянде его сережек, прежде чем выдохнуть:
– Хеллстрем, ты охуенный…
Кажется, еще вчера