виртуозка. Луганов, как был, на коленях, заполз на Ивана. Его задница теперь дышала Ивану в лицо. Агды схватила ртом член Луганова и принялась свирепо сосать. Луганов закинул голову, закатил глаза и… кончил.
Телохранители подтянулись, то и дело бросая на Михея быстрые выжидательные взгляды.
– А вот и наша резиденция, – с ухмылкой произнес Михей.
Ветер с отчаянной силой полировал его едва обросший порослью черных волос череп, ерошил бороду. Его упрямые порывы вмиг развеяли слабый хмель, вызванный виски, и Михей был так же трезв, как в тот момент, когда ступил на палубу «Сонаты».
Бортовые огни сейнера и праздничная иллюминация были потушены. Сейчас корабль выглядел по-бытовому. Несколько моторных лодок, пришвартованных к нему, – это все, что напоминало о присутствии людей. Михея ждали на борту, поэтому в дополнение к таким молчаливым свидетельствам человеческого присутствия, как лодки, добавились два силуэта наверху.
Михей поднялся по трапу на борт.
– Лугань здесь? – спросил он круглолицего коротко стриженного блондина в тельняшке навыпуск поверх черных расклешенных брюк.
Этот вопрос прозвучал риторически, потому что среди пришвартованных к сейнеру моторок опытный взгляд Михея выделил ультрасовременную лодку, на которой обычно разъезжал Луганов.
– Вроде да, – с ленцой ответил парень, лукаво улыбнувшись – он чувствовал ненужность подобного вопроса.
– Хеллоу, – молодая женщина в черных кожаных брюках и красной кофточке с вырезом до пупа шла навстречу Михею.
– Фраерок с твоими забавляется? – хмуро зыркнул на нее Михей.
– Ты имеешь в виду Игорька? – рассмеялась женщина.
– Да, – рявкнул Михей.
– Что-то ты, братец, сегодня не в настроении, – усмехнулась женщина.
– Валентина, не доставай, – огрызнулся Михей. Он отодвинул ее и зашагал по обитому ковровым покрытием полу вдоль лоснящихся полированным дубом кают по направлению к корме. Телохранители, молчаливые и мрачно-сосредоточенные, последовали за ним. Замыкал шествие круглолицый «матрос». Поднявшись по трапу, Михей оказался перед двустворчатой дверью, мозаичное стекло которой не давало никакой возможности заглянуть вовнутрь. Два охранника с заспанными физиономиями поспешили освободить проход. Он распахнул дверь широким нетерпеливым жестом, отбросил разноцветные бамбуковые висюльки, прянувшие ему в лицо мелодично шуршащим дождем, и вошел в просторное, искусно затемненное помещение, служившее посетителям холлом, неким преддверием райских утех. Авторитета не впечатлили ни обитые изумрудным и багряным бархатом диваны, по-восточному низкие и широкие, с обилием подушек, ни кальяновые трубки, ни затянутые шелком стены, ни инкрустированные столики с изысканными яствами и сладостями. Вспугнув сидевших тут и там полуобнаженных девиц, он ринулся в глубь салона. Вышел в коридор и мимо дверей кают направился в самый его конец.
Валентина и телохранители бежали за