так он мясо на свадьбу сушил. Девушку в клетку положил – будет время и ей заняться. А пока надо сходить и посмотреть, что там, на порогах творится.
Увидев незваных гостей в своих краях, тролль заревел от ярости и злости.
Листья посыпались, птицы попадали – словно смерч пронесся над лесом.
Будто ветром сдуло волка с кабаном.
Рысь с визгом вниз по дереву и прыжками в кусты.
Медведь с испугу на его место вскарабкался.
Девушка, таившаяся в развилке дуба, в обморок упала и полетела вниз головой на голые корни, из земли торчащие. Не подскочи тролль и не подхвати ее на руки – убилась бы насмерть. Черт аккуратно положил ее рядом с очумелым мальчишкой.
Прошка давно уже понял, что заколдован Кочубеем. Скажет толстяк «иди», он идет, и боли не чувствует. Ничего не скажет – он сидит безучастный, ни рукой, ни ногой не может пошевелить; даже голова не поворачивается.
Между тем, тролль полез за медведем. Тот то рычал злобно, то жалобно скулил и лез сначала вверх по дереву, потом по ветке до самого края. Ветка под ним обломилась, и колдун полетел наземь. Может, он хотел перекинуться в человека, может, смерть его настигла в полете – только тролль на земле оказался раньше, поймал его за ноги и разорвал на две половины…
Люто же Корней ярился из-за ведьминого колдовства. Рвался разыскать ее, немедленно прибить и сжечь вместе с избушкой – купец отговорил. Синбад перестал вздрагивать и заикаться от кабаньей головы будущего зятя. Внушил Корнею – важнее, чем спасти Жасмин, задачи сейчас нет.
А Лютый рассказал Синбаду об уговоре с ведьмой. Сказал, что в полуоборотнях он ненадолго. Стоит только Ягу разыскать, да хорошенько поднажать – она вернет ему человеческий облик. Но купец был непреклонен. И они отправились к селению черноногих.
Второй день Синбад с богатырем Корнеем прятались около деревни и следили за ее жителями. Здраво рассудив, что рисковать жизнью Жасмин, не зная, где она, пока не стоит.
– Надо без шума захватить кого-нибудь из села и узнать, где держат пленницу, – предложил Синбад.
Они отошли чуть дальше от деревни и притаились у дороги. И почти сразу же услышали, как кто-то ломится через кусты. Тут на дорогу выскочил кабан. За ним никто не гнался, но видно было, как сильно он устал – брел, падал, поднимался и снова шел, шатаясь, в сторону деревни из последних сил.
– Хватай его, ведь он из тех, кто на корабль мой напал, – Синбад дернул богатыря за рукав.
Корней неторопливо поднял лук, вложил стрелу и натянул тетиву.
П-и-и-у-у – просвистела в полете стрела и пронзила кабану заднюю ногу. Кабан споткнулся и упал, засучил на земле раненной ногой, хрюкая и повизгивая. Корней выскочил из кустов, накинул кабану на голову мешок, чтобы его не услышали в деревне, и с помощью Синбада волоком утащил его с дороги.
Допрос был недолгим – кабан после всех ужасов, пережитых за день трусливо хрюкал на все вопросы. Рассказал про побег Тимура с девушками, про погоню и, наконец, про нападение тролля.