совесть? Что выбрать?
– Корнелия, вам лучше исчезнуть, – повернул ко мне голову Марс.
– Останьтесь, Корнелия. Вы ведь не хотите свалить всю вину на нас? – Лейс ухватил меня за запястье, остро глянув в глаза.
С учётом пены это выглядело комично. Но мне было уже не до смеха. Я переводила взгляд с одного брата на другого, мучительно пытаясь выбрать. А потом прикрыла глаза, медленно выдохнула и сжала и без того тонкие губы в нитку. Я буду не я, если не найду третий путь.
– Будьте добры отпустить мою руку, – холодно ответила я, и огненный близнец с разочарованием и даже каким-то презрением разжал пальцы.
Марс сдержанно и как-то благодарно улыбнулся, но почему-то и в его глазах едва заметной тенью мелькнуло огорчение. Я поднялась, отряхнула с себя остатки пены и щелчком пальцев высушила на нас троих одежду. А после под удивлённые взгляды близнецов заскользила в сторону барахтающегося ректора Нарски, мучительно старающегося подняться.
– Ох, ректор, а вот и вы, наконец-то! – я всплеснула руками, остановившись рядом с ним, – у нас здесь настоящая катастрофа! Фаворски, помогите господину Нарски, не стойте столбом!
Я обернулась к всё ещё стоящим на лестнице парням и нахмурилась, многозначительно указав на ректора взглядом. Лейс всё так же продолжал смотреть с лёгким презрением, но теперь в янтарных глазах появилось вялое любопытство. Наверняка, не верил, что я не собираюсь всё на них сваливать.
Марс же просто пожал плечами и заскользил в нашу с ректором сторону, невозмутимый и отстранённый, ни одной эмоции во взгляде не выцепить. Похоже, что как раз ему было абсолютно безразлично, как я поступлю, кажется, он преследовал только одну цель – чтобы у меня не было проблем с руководством. Но почему? Странно-странно.
– Что здесь произошло? – сплюнул пену мужчина, когда близнецы поставили его на ноги в четыре руки.
– Ах, господин ректор, – я выпрямилась и скорбно поджала губы, – трагедия, страшная трагедия. Если бы не Фаворски, мне бы срочно пришлось вернуться в Корбию. Это ужасно.
Я драматично сжала указательным и большим пальцем переносицу и прикрыла глаза, пряча хитрый блеск. Мои губы задрожали от еле сдерживаемого смеха, но мужчина подумал, что я готова вот-вот расплакаться.
– Госпожа Эзел! – сочувственно протянул он, – дорогая, расскажите мне всё! Мы всё решим, придумаем, как вам помочь!
– Вы сможете помочь мне? – я тут же преданно заглянула в глаза ректора, – ох, дорогой мой господин Нарски!
Лица близнецов совершенно одинаково вытянулись, а глаза были ошалевшие. Они совсем не ожидали от меня подобных театральных потуг. Я ещё немного постенала, позаламывала руки, как это умела делать сама Корнелия Эзел, отпустила ещё несколько путанно-испуганных и благодарных фраз, и совершенно ничего не понимающий ректор просто предложил мне пойти отдохнуть и всё объяснить ему завтра.
Я с готовностью закивала и самолично втолкнула главу академии в открывшийся портал. Думаю, ректор