безнадежного пациента.
Вику оттеснили, осторожно вытолкали за дверь. Она лишь успела махнуть ему на прощание и скромно улыбнуться.
Артем шел по главной аллее парка, стараясь не упустить ни одной детали. Кусты орешника шумели листвой, высокие тополя клонились друг другу, словно влюбленные, солнце игриво пряталось за белоснежные облачка и появлялось вновь. Молодые люди смеялись, играли дети, мерно прогуливались пожилые пары. День клонился к закату, становясь размеренным, тихим. Она появилась на другой стороне внезапно, будто выплыла из сна. Невесомый сарафан подскакивал при каждом шаге, густая челка вторила ему. Вика светилась от счастья.
Они не сговаривались встретиться здесь, просто знали, что сегодня и в эту минуту оба окажутся в парке. Они не спешили навстречу, любовались друг другом, впитывали это мгновение. Но вот оказались рядом, коснулись кончиками пальцев, сплели ладони.
– Это ты, – восхищенно выдохнул Артем, узнав ту самую Вику. Она же только кивнула в ответ, засмеялась, обняла его и отступила на шаг.
Так они и стояли, держась за руки, а день медленно сползал в сумерки. Им больше не нужно произносить слова, после всего, что было сказано там, во сне. Они могли наслаждаться молчанием вечно.
– Идем? – Вика склонила голову на бок.
– Куда?
– Куда захочешь, – она рассмеялась. – Разве теперь это имеет значение?
Артем улыбнулся, поцеловал ее и потянул за собой.
– Это не сон, – думал он, светясь от счастья. – Это лучше любого сна!
Останутся только носители (18+)
1
В воздухе громыхнуло с такой силой, будто по небесному куполу с той стороны врезали кувалдой. Да так, что я подскочил, как помойная крыса, задрав голову. Визжащей тенью на белесом безжизненном полотне промчался самолет. Кажется, это был истребитель. Я года три не видел таких. С тех самых пор…
Вдалеке нарастал гул. С востока двигалось нечто громадное и мощное, не иначе! Отбежав от края плоской крыши девятиэтажки, я прищурился, прикрыв ладонью глаза от солнца. Здесь лучше видно – высотка рядом с парком не мешает обзору. Тень росла с каждой секундой, а гул становился громче.
– Это ж транспортник! – сипло пробормотал я, а потом заорал.
Такого дикого вопля этот мертвый город не слышал с тех пор, как я раздобыл бензиновый генератор и доступ к халявной горючке в начале первой зимы после вымирания.
Нас не бросили! За нами идут!
От небесной тени отделилось нечто мелкое и такое же темное, ухнув в реку. Определенно они сбросили груз в Тобол в низшей точке полета! Смотри, как заворочался этот воздушный китяра, выгребая из нашей глубинки в небеса. Того и гляди пропорет их, как марлевую повязку, своим округлым угрюмым носом.
Забыв о ремонте антенны, сгоревшей напрочь после грозы, я рванул вниз.
Захлопнул дверцу, ведущую на крышу, застучав по ступеням в полнейшей темноте. За год я до того привык, не глядя спускаться и подниматься по ним каждый