зажиточный горожанин, который за любую провинность или плохо выполненную работу, может наказать исполнителя: дать тумаков или плетей, посадить в «холодную» – яма такая, чтобы отрок ума набрался и за подобное самоуправство «арендатора» никто не сможет наказать.
Во время рассказа Ириса все дети уже проснулись и сидели плотным кольцом вокруг меня, кто-то присоединялся к Ирису и дополнял его рассказ.
– Почему я оказалась здесь вместе с вами?
Все потупили взгляд, Ирис тоже, но ответила та девчушка, что недавно дала мне воды:
– Мама Яра, так где-то седмицу назад, наш бунтарь Васк таскал корзины с готовым хлебом во дворце эра Грува и одну корзину сумел запрятать и принести сюда в Коробку и раздать детям. Понятное дело, что это всё вскрылось, за такую провинность наказание ему назначил сам эр, на центральной площади он должен был получить 20 ударов плетьми, а после такого никто не сможет выжить. Вы бросились в ноги стражникам и те вас за неповиновение эру Груву, а точнее за причинение препятствия наказанию побили при всех на площади и били жестоко, – сквозь слёзы закончила малышка.
– Вы пролежали здесь несколько дней в горячке, а вчера под вечер вы как будто перестали дышать, – добавил Ирис, – я от страха начал вас трясти, и вы проснулись, – с облегченным вздохом прошептал ребёнок.
Мне подумалось, что именно в тот момент мама Яра и померла, а в ее тело какие-то силы поместили меня.
– Где сейчас Васк? – спросила я.
– Он в холодной, плетей ему дали, но не 20, а 10, эр Грув посчитал, что вы вдвоем разделили наказание.
«Как справедливо, мать его» – подумала я, и, будь моя воля, этому эру не поздоровилось бы.
– Дети, а есть возможность нам всем отсюда выйти?
– Есть такая возможность, – снова заговорила девочка, – заплатите штраф за себя, и вас скорее всего отпустят. Но это будет решать эр.
– А вас как спасти? И как тебя зовут?
– Я не знаю, мама Яра. А зовут меня Цвета.
Я решила познакомиться со всеми детьми, а было их в комнате человек десять. У всех только имена, фамилии они получат только в 18 лет.
А как нам выбраться отсюда я не знала, но точно была уверена, что врач-хирург с огромным стажем нигде не пропадёт, найдет работу в любом мире, тревожно только за мои руки, если они не «чувствуют», то хирургом мне не быть, но до этого нужно еще дожить. Тут снова послышались чьи-то тяжёлые шаги за дверью, лязгнул замок и в помещение вошел давешний стражник:
– Малышня, на выход, сегодня уборка улиц, весна – время собирать конские «яблоки», – отвратительно заржав, он обратил взгляд своих мутных глаз на меня, – и ты тоже вставай, хватит валяться, тебя ждут в доме Правосудия. Все на выход за мной, да поживей!
Дети помогли мне подняться, кто повыше и посильнее обступили меня с двух сторон и с их помощью я начала своё мучительное следование за стражником.
Глава 4
Коридор ничем не освещался, хотя по