черными тенями. Ей казалось, что деревня зажата между двумя приливами, а утесы – вовсе не утесы, а стены воды, которая вот-вот обрушится вниз, навстречу морю, в том самом месте, где она сейчас стоит.
– Готово! – воскликнул Фрэнк.
Послышался тихий металлический щелчок, и дверь «Счастья рыбачки» открылась. С сияющим лицом он повернулся к Анне.
– Спасибо большое, – сказала она, испытывая огромное облегчение.
– Не за что. Помочь вам перенести коробки?
– Там особенно нечего нести. Теперь я сама справлюсь. Мне просто нужно… сначала немного осмотреться.
Фрэнк кивнул и отошел, очевидно понимая ее желание остаться в одиночестве, но Анна медлила.
– Ну тогда зовите, если что-то понадобится. Мы ложимся спать около одиннадцати, а до этого обращайтесь в любое время – достаточно крикнуть. Помощь, молоток, чай, шоколад, вино, виски или компания – все, что пожелаете. Ладно?
Анна улыбнулась:
– Еще раз спасибо. Не ожидала сразу же познакомиться с такими чудесными соседями.
– Что тут удивительного? – Фрэнк пожал плечами. – Мы вам рады, милая. В это место давно пора вдохнуть новую жизнь. Может, утром заглянете на завтрак? В девять тридцать. Придете, значит, придете. Нет – тоже не беда.
Он ушел. Анна стояла на пороге дома, прижав ладонь к шершавым дверным доскам. Затем сделала глубокий вдох, толчком распахнула дверь, вошла и закрыла ее за собой. Прямо за дверью обнаружилась еще одна, а между ними – крошечная прихожая со стенами из сосновых бревен. За спиной по-прежнему завывал ветер, но в доме воздух был неподвижен – прихожая служила чем-то вроде шлюза, защищавшего от непогоды снаружи.
Анна открыла вторую дверь, и ее обдало волной спертого воздуха. В помещении царил полумрак, несмотря на слабый свет, проникавший через маленькие окна. Нащупав выключатель, она щелкнула им и замерла на пороге залитой ярким светом комнаты. Сразу бросалось в глаза, что в «Счастье рыбачки» давно никто не живет. Пыль висела в воздухе и покрывала все поверхности тонкой серой пленкой, из-за которой все выглядело тусклым.
Она заплатила за дом запрашиваемую цену с условием, что прежний владелец оставит мебель и бытовые приборы, потому что своих у нее не было, а неудобное расположение Криви крайне затрудняло доставку новых вещей. Агент предупреждал ее, что дом требует «модернизации», но тогда Анна сочла эту покупку наилучшим выходом из создавшегося положения. Теперь же она понимала, что он имел в виду – ей всучили груду старого хлама. Слева от двери находилась главная комната – гостиная. Под окном, выходящим к морю, стоял продавленный двуспальный диван, обтянутый грубой синей тканью, с набивкой, выглядывавшей из потертых подлокотников, а перед ним – сосновый кофейный столик, покрытый пылью. Напротив дивана размещались два кресла с бугристыми сиденьями, обитые оранжевой и коричневой тканью, судя по всему по моде семидесятых. Вся мебель стояла боком к встроенной в край левой стены печке с маленькой дровяной плитой. В дальнем