все тревожнее.
Отец и его коллеги откровенно недолюбливали «политрабочих», как он их называл – партийных демагогов в руководстве Главного политуправления Минобороны СССР. Я чувствовал, что между военными инженерами и учеными, с одной стороны, и партийным руководством Вооруженными силами – с другой, постоянно тлел конфликт, порожденный диаметрально противоположными подходами к обеспечению безопасности страны.
Геронтократия[4] СССР настаивала на достижении «стратегического паритета» между Советским Союзом и США, который понимался ею как математическое равенство «мускулов»: танков, пушек и особенно стратегических ядерных сил, развернутых двумя сверхдержавами друг против друга.
Отец и его коллеги считали иначе. С их точки зрения, безопасность страны вовсе не требовала равного количества смертельного железа, на изобретение и производство которого были брошены лучшие силы науки и промышленности СССР. В конечном счете именно навязанная нам гонка вооружений – бессмысленная, поставленная на поток «штамповка» гор оружия – истощила экономику, создала дефицит самых необходимых товаров, деморализовала советское общество и привела Страну Советов к летальному исходу.
Немолодое политическое и военное руководство СССР прошло сквозь огненные годы Великой Отечественной войны, и оно не могло избавиться от синдрома поражений 1941 года, когда Красная армия и ВПК Советского Союза в первые месяцы гитлеровской агрессии оказались не готовы отразить натиск немецкой армии. Политбюро само толкнуло страну в топку милитаризации. Мой отец и его товарищи предлагали иной путь: вместо «стратегического паритета», разоряющего страну, строить оборону на основе «стратегии сдерживания».
Такая стратегия предполагает возможность ответных действий, способных нанести противнику ущерб, заведомо превосходящий «выигрыш», ожидаемый агрессором от развязанной им войны. Объясняя мне, еще школьнику, смысл этой стратегии, отец говорил: «Представь себе двух бойцов. Один из них, самый крупный и мощный, вооружен пулеметом. Другой держит в руке всего лишь пистолет. Но фокус в том, что и пулемет, и пистолет нацелены точно в сердце противника и, более того, механически связаны друг с другом своими спусковыми крючками. Выстрелит один – автоматически выстрелит и другой. Погибнут оба. И неважно, что громила погибнет от прямого попадания одной пули, а его противник получит в сердце всю очередь пулемета. Погибнут оба».
В качестве доказательства своей правоты отец часто приводил пример Карибского кризиса. Тогда Советский Союз примерно в 17 раз уступал Америке в количестве ядерных ракет и атомных бомб, тем не менее этого соотношения было более чем достаточно, чтобы удержать Вашингтон от развязывания термоядерной агрессии и мировой катастрофы.
Вашингтонские ястребы понимали: да, США могут многократно уничтожить весь Советский Союз, сжечь дотла всю Евразию, но способность врага нанести ответный удар, риск «возмездия из могилы», которое приведет к уничтожению 20–25 крупнейших