Ан, взглянул на меня, но промолчал.
Я же изо всех сил пыталась вести себя как нормальный человек. Кажется, мой помощник это понимал, а потому не лез с расспросами, а молча подавал контейнера.
Мы почти закончили, когда в тесное помещение вкатилась еще одна магнитная платформа с упаковками готового бульона.
– О, дамочка! Соизволили встать никак! – ощерился Дик. – А я тут с вкусненьким. Жидкое мясо ели когда-нибудь? На вкус как подошва ботинка, но питательная, шо капец!
– Ела, – пожала я плечами, – не все ли равно, какой вкус у еды, если она идет на пользу.
Конфликтовать сейчас даже с этим верзилой я не собиралась.
– Да ты что, мамзель?! Ну и суждения. Ты только сравни: или сочный бургер с жирной котлетой и ломтем помидора, или эта слизь зеленоватая.
– Хм… а вот бургеров не ела. – Мне стало любопытно. – Ан, это вкусно?
– Да, – пробурчал он, – только если не из крысятины, она воняет.
– Лучше бы не спрашивала. – Поморщившись, я вскрыла очередную упаковку.
– А ты что, тощий, с Реи? Это там крысятники живут.
– А если и так, то что? – Друз поправил толстую оправу очков. – Ты, качок, мне что-то предъявить хочешь?
– На Рее одни падальщики обитают, а я эту мразь давить привык.
– Так дави! Что ж ты? – Ан смело двинулся на него. – Ты, я смотрю, образцово-показательный гражданин Солнечной системы. Федерала из себя корчишь. А медальки-то где? На маечке под белым кителем?
– Хватит, – прошипела я.
Кажется, спокойно наше путешествие не пройдет.
– Нет, дамочка, ты тут не командуй! Вы живой груз, а мы частные извозчики, – с нахрапом, торжественно объявил Дик.
Создавалось впечатление, что он только того и ждал, чтобы высказать, где мое место.
– Мисс Илистрон рот закрывать не смей! – встал на мою защиту Ан. – Она, в отличие от тебя, ведет себя безупречно.
– Я сказала: хватит! – Эта ситуация снова вывела из себя.
Но кто бы меня слушал: эти двое стояли друг против друга, что бойцовые петухи.
Закрыв глаза, устало опустилась на единственный здесь стул. Коробка с бульоном выпала из моих рук, со шлепком упала на пол, но не раскрылась. Бестолково уставившись на нее, моргнула.
Голова разболелась с новой силой. К горлу подкатил тошнотворный ком. Сглотнув, ощутила, как рот наполняется вязкой слюной.
Странное чувство полной беспомощности охватило разум. Потерянность, раздражительная слабость, навязчивый страх… По щеке скатилась слеза.
Стерев ее пальцем, я взглянула на ладонь.
– Док?! – И, вздрогнув от собственного вопля, уставилась на дверной проем.
– Что такое? – Вместо друга на кухню ворвался взволнованный капитан. Взглянул на мое лицо, пальцы, шумно выдохнул и буквально озверел на глазах. – Дик! Ты что ей сказал? Совсем из ума выжил – на женщину кидаешься!
Амбал покосился на брата, пошатнулся и отошел к стене.
– А что она… Она… – Он явно искал хоть какое-то оправдание своему поведению, но не находил.
– Она?! –