в средневековой Европе, книжную культуру мусульманского мира.
Хотя Парсонс декларирует нерасторжимую связь Библиотеки и Мусея, основанных единовременно, собственно Мусею уделено столь мало места, что он кажется небольшим придатком к колоссальному книгохранилищу. Он был частью «культурного» комплекса, примыкающего к Библиотеке (its adjuncts), включавшего также театр и царские сады, и был связан с ними «величественными колоннадами из редких пород мрамора»[48]. Облик Мусея и Библиотеки по-прежнему рисуется больше интуитивно, чем на фактическом материале, так как в 50-годы ХХ века, в отличие от Эфеса, Пергама, долины Муз, археологические изыскания в Александрии были ещё в зачаточной стадии. Да и позже, хотя вторая половина столетия принесла много сенсационных открытий, часто неожиданных и нарушающих сложившиеся представления об эллинистическом городе, следов Мусея и Библиотеки так и не было обнаружено.
В дальнейшем мы постараемся использовать археологический материал как можно более полно, обращаясь не только к обобщающим результаты раскопок монографиям, но и к периодике, и к Интернету. Несмотря на то, что за полтора столетия изысканий археологов в Александрии не найдено ни одного фрагмента, который они рискнули бы достоверно отождествить с Мусеем и Библиотекой, есть возможность, по крайней мере, представить их внешнее, сакральное и светское окружение. Сделать это можно на основе хорошо изученных руин Большого Серапея, к которому примыкает стена римского стадиона, на основе фундаментов храмов Посейдона и Божественного Цезаря, на основе римского Одеона и расположенной рядом виллы Птиц, построенных при императоре Адриане, и, наконец, на основе мозаик и пластики, найденных на предполагаемом месте царских дворцов. Пока же будет достаточно дать общую картину, рассказав об основных этапах археологических изысканий.
Началом египтологии считается основание Наполеоном Бонапартом[49] в оккупированной французами Александрии учреждения, наименованного L'Institut d'Égypte, первое заседание которого состоялось 23 августа 1798 года (6 фруктидора VI года Республики по принятому тогда революционному календарю). Но для Александрии, если исключить случайные находки французами Розеттского камня и камеи Августа в Пелузии, более знаковым является мероприятие другого Бонапарта, – Наполеона III. Желая написать историю своего кумира Юлия Цезаря, император инициировал первые масштабные топографические исследования города, дабы иметь точное представление, как разворачивались события известной по «Запискам» Цезаря Александрийской войны.
По его просьбе, правитель Египта Исмаил-Паша поручил своему лучшему инженеру, преподавателю Политехнической школы в Каире (основанной великим дедом этого правителя Мухаммедом Али в порядке «вестернизации» страны) составить карту древней Александрии. Этим инженером был Махмуд Бей ал-Фалаки, воспитанник парижской Ecole des Arts et Métiers, проявивший себя и в качестве математика, астронома, а впоследствии – министра просвещения