некстати, что явно было наиболее частым побочным эффектом тренировок. Так что, возможно, лучше всего ей было держаться интерфейса «Осколка», а такую возможность ей предоставляла ее облачная привязка безо всякого взаимодействия с кораблем. Она села в свое капитанское кресло на мостике «Грузика для колеса», установила горизонтальный обзор для девяноста процентов случаев, приспособила облачную привязку к обоим глазам. Она ни в коем случае не собиралась позволять Шестнадцать Мунрайз атаковать Пелоа-2 без возможности чрезвычайно строгого наблюдения за ее действиями.
Ее люди могли в один клик отвлечь ее от взаимодействия с «Осколком», и тогда она вернется к обязанностям командующего. Но пока, поскольку ее флагманский корабль ничего не делал, только стоял на месте и получал разведсведения, она официально оставила командовать Двадцать Цикаду и заняла органы восприятия другими делами.
Она двигалась, будучи невидимой для других, вместе с пилотами «Осколков» в тени малого истребителя поддержки «Спящая цитадель» вслед за «Обожженным фрагментом фарфора» Шестнадцать Мунрайз в тишину, которая поглотила Пелоа-2. Она рассеянно спрашивала себя, не повлияет ли выход из строя системы связи на интерфейс «Осколка», и подумала, что было бы полезно это выяснить.
«Обожженный фрагмент фарфора» был красивым кораблем. Она видела через постоянно меняющие локацию системы обзора «Осколков», как он прорезает пространство, словно обсидиановый клинок, поблескивающий чернотой. Крейсер-невидимка класса «Пирокласт» – если он не был гордостью Двадцать четвертого легиона, которым командовала Шестнадцать Мунрайз, то его следовало таким сделать. Корабль, вынырнувший из-за дальней стороны карликового солнца системы Пелоа, – в этом месте находился корабль «Острие ножа», когда их перехватил инопланетный корабль с тремя кольцами, – мог показаться всего лишь темным пятном на звездном поле. Он был почти невидим. Следом за ним двигалась «Спящая Цитадель», что позволяло Шестнадцать Мунрайз занять место во главе. Конечно, она приняла командование на себя; Девять Гибискус наверняка сделала бы то же самое. После коммуникационного блэкаута никто не видел Пелоа-2. Девять Гибискус не знала толком, что ожидала увидеть. Что угодно: от почерневшей, выгоревшей раковины до яркой, здоровой колонии, подвергшейся блокаде…
Ни того, ни другого она не увидела. Пелоа-2 выглядела, как предположительно и должна была выглядеть, судя по голограммам: маленькая планета, три континента, большая силикатная пустыня в центре самого большого из них, тейкскалаанская колония на южном окончании этой пустыни. Очертания обогатительных предприятий и производств по выпуску стекла для облачных привязок напоминали глифы, введенные в ландшафт. И весь чистый кварцевый песок, белый блеск вокруг колонии, был оправой для необработанного промышленного алмаза. На видимой им части колонии стоял день, а потому невозможно было определить, есть там