стакана! Мизер, а не доза! Я бы и 23 выпил.
Белорусы посмотрели не невысокого, худощавого Мишу и стали над ним издеваться:
– Да в тебя и стакан-то не войдет. Лежи, уж, доходяга!
Слово за слово и Миша плавненько и с ехидцей подвел их к спору на что хочешь, что он не выпьет. Ну, ни за что! Остановились на том, что за вино платит проигравшая сторона, да еще выставляет 2 бутылки коньяка и закуску. Выпить надо было 23 стакана сухого вина за час. Без закуски. Стройотрядовцы погорячились. Откуда им, детям бульбы и Полесских болот, знать, что происходил Миша Галюров из большого бессарабского села Кулевча, где на вопрос местному жителю:
– А хорошая у Вас, хозяин, вода в колодце?
Следовал ответ:
– Не знаю, не пробовал.
В Большой Мишиной семье только для «внутреннего потребления», то есть не на продажу, оставляли после сбора винограда и до нового урожая семь тонн вина. Вино в Бессарабии и Молдавии пили все и всегда. Но пьяниц не было, вино было своего рода продуктом питания, не более. Поэтому выиграть пари для нашего товарища было делом не слишком трудным.
Процесс походил на «избиение младенцев». У продавщицы было всего 8 стаканов, она их все наполнила. Миша взял поднос с вином и мы устроились на широком подоконнике гастронома. Подавали белую болгарскую «Фетяску», слабоватое и кисловатое вино. Миша брал стакан, не спеша, в один приём выпивал, и тянулся за следующим. Перерыв он делал только во время налива следующей серии, закуривая сигаретку. Выпив минут за 20 положенные 23 стакана, он хитро нам подмигнул и, вынув из кармана последний двугривенный, протянул продавщице:
– Хорошее вино! Я, пожалуй, еще стаканчик выпью. За свои!
Белорусы ничуть не переживали. Они сказали, что посмотреть такой аттракцион не жалко ни за какие деньги. А мы впервые за последние дни выпили армянского коньячку под великолепные белорусские деликатесы. Миша наравне с нами участвовал в «банкете», правда, часто отлучаясь из-за стола.
Запомнилась еще из Минской практики свадьба нашего товарища Витьки Андреева, нашедшего свою невесту в том же литейном цехе, где она проходила практику от ПТУ в земледелке. Так называлось отделение приготовления формовочных смесей. Невеста Люда была местной. Папа её работал путевым обходчиком на железной дороге и имел, согласно статусу, дом с подворьем прямо у железнодорожных путей. На свадьбу собралось человек пятьдесят. Кроме родни с обеих сторон были мы, товарищи по институту, а так же одноклассники и друзья невесты из соседней деревни.
Столы ломились от даров белорусских ферм, полей, садов и огородов! На наши вечно голодные желудки обрушился настоящий фейерверк удовольствий. Песни, пляски, «Горько!» продолжалось до утра. Всё было на высшем уровне! Отвели спать нас по друзьям в соседнюю деревню.
Всю особенную «прелесть» белорусского застолья я почувствовал только наутро, когда прозвучал сигнал к подъёму и выходу для продолжения торжеств. Спали мы