Непонятно.
В процессе разговора выяснилось, что у нас совпали нелюбимый и любимый антагонисты, а еще Юлий пытался понять, чем меня так привлекают клоуны-убийцы, но я и сама не до конца это понимала.
С темы книг мы ушли в обсуждения людей и человеческих взаимоотношений, а потом заговорили о рок-группах, тут вкусы тоже частично совпали.
Юлий действительно оказался крайне приятным и интересным собеседником, диалог шел так плавно, словно мы были женаты одиннадцать лет. Единственное, что отличало нас от супружеских пар – это чувство новизны и желание узнать и понять своего неизведанного собеседника.
Парень каждый раз коротко смеялся, когда я излишне эмоционально восклицала: «ой, да, я тоже это читала!», «да-да, мне тоже нравится этот фильм!» или «да-а-а-а, и не говори, я точно также тогда подумала!». А я не могла поверить, что на полном серьезе считала этого человека кем-то плохим и странным.
Однако, Юлий всё равно оставался для меня загадкой: что-то он умалчивал, личные темы в целом мало затрагивались, иногда его реакции на какие-то вещи оказывались неоднозначными. Но он мне нравился. Очень. Как человек, как личность.
– У твоих татуировок есть значение? – спросила я, когда мы дошли до Каменной горы и повернули обратно.
– Да, – парень достал сигарету, огонь зажигалки осветил его лицо.
– Расскажешь?
– Театральные маски символизируют умение примерять на себя разные роли, чтобы выживать в человеческом обществе.
– Оу, невесело… А я думала, они отражают твою любовь к театру, – я улыбнулась, но Юлий остался серьезным и никак не отреагировал на мою реплику. – А остальные что значат?
В кюветах квакали лягушки и стрекотали сверчки, где-то на поле кричала птица. Развеяв темноту светом фар, мимо пронеслась машина.
– Там сложный личный смысл, не хотелось бы сейчас обсуждать это.
Полностью открываться он явно не хотел. Настаивать я не стала.
– Хорошо.
Повисла тишина, каждый был погружен в свои мысли. Я засмотрелась на звезды, которых становилось всё больше на темно-синем небе, а потом перевела взгляд на Юлия: черные волосы лежали небрежно, но это не выглядело неопрятно, напротив, смотрелось очень эстетично. Ярко выраженные скулы добавляли безупречно красивому лицу мужественности, некой брутальности, при этом подчеркивая самобытную изящность молодого человека.
– Что такое? – спросил он, не переводя на меня взгляд, устремленный на горизонт.
– А? – я пришла в себя и тут же отвернулась.
– Ты относительно долго и внимательно смотрела на меня.
– Да просто задумалась…
Я снова смутилась. Неловко вышло.
– Ты любишь Рому?
Юлий меня ошарашил. Почему он вообще вспомнил о нем?
– С чего такой вопрос? – нахмурив брови, спросила я после небольшой паузы, потребовавшейся для осознания внезапно заданного странного вопроса.
– Размышлял над одной темой, и вот подумал, – равнодушно