И она поймёт, что я именно та внучка, о которой она всегда мечтала.
Мы станем лучшими подругами!
Я представила её квартиру: на стенах чудесные картины с котятами и щеночками, светлое лоскутное одеяло на кровати. Должно быть, бабушке не терпится поскорее увидеть свою внучку. Наверное, она купила для меня куклу. Я уже слишком большая для кукол, но всё равно обрадуюсь подарку.
Инго ведь подросток. Что хорошего в подростках? Ничего милого в них нет. А я буду бабушкиной любимицей.
– В отеле было бы гораздо удобнее, – пробормотал папа себе под нос.
– Зато в высотке веселее, и нам интересно узнать, где ты жил, когда был маленьким, – подбодрила его мама.
– Ты жил в этой высотке? – спросила я папу.
Он поморщился, будто у него заболел живот. Шоколадный пудинг явно не пошёл на пользу ни отцу, ни брату.
– Все там живут, – сказала мама и улыбнулась так, словно поселиться в многоэтажке было замечательной идеей. – Всё население острова. Зимы тут снежные, и гораздо проще помогать друг другу, когда все в одном доме.
– С ума сойти! – удивилась я. – А что в других зданиях? Наверняка кинотеатр, кафе и каток?
– Никакие другие дома на острове не используются. – Папа плёлся впереди и говорил тихим голосом. – Это просто развалины. Раньше здесь было по-другому, но климат сильно ухудшился за последние десять лет.
Мы вошли в длинную тень высотки, и я задрала голову, чтобы разглядеть здание. Неужели здесь обитают все жители острова?
Здание напомнило мне дома в «Майнкрафте». Огромные дома, которые нужно строить, возводя этаж за этажом.
Повсюду были люди. Некоторые шли налегке в ту же сторону, что и мы, но большинство тащили вещи и продукты с парома, везли тележки, тянули тяжёлые ящики. Я огляделась. Почему нет автомобилей?
Хотя что мне до них всех? Совсем скоро я увижу бабушку.
– Как неудобно, мы ведь ни разу её не навестили, – размышляла вслух мама. Она и раньше упоминала об этом. А папа отвечал тяжёлым молчанием.
Я ни разу не общалась с бабушкой ни по телефону, ни по видеозвонку. Но мы иногда получали от неё письма. В конвертах с почтовыми марками, написанные мелким почерком на тончайшей голубой бумаге. Буковки были маленькими и стояли тесно.
Вместе с голубыми письмами приходили подарки. Половина шкафа в комнате родителей была забита лоскутными одеялами.
– Ручная работа, – говорила мама каждый раз, когда мы открывали посылку. – Ты посмотри, как искусно сшито!
– Нужно же чем-то занять себя вечерами, – обычно бормотал папа в ответ.
Несмотря на то что мой папа – психолог, слишком уж часто у него проявляются «трудности восприятия», как мне кажется. То у него обнаруживаются проблемы с восприятием беспорядка в моей комнате, то он не ладит с погодой, а иногда определённо у него трудности восприятия собственной матери.
Двери лифта мы увидели сразу, как только вошли в вестибюль. Куда же без лифта, когда в доме