потом сказал:
– Конечно.
– И Вальку? – возмутилась Ленка. – И Рыжего, и Лохматого?!
– Каждого в отдельности – нет! – У Николая Николаевича от волнения перехватило горло, и он задохнулся. – А всех вместе – да, потому что они – люди!
– Если ты будешь психовать, – сказала Ленка, – то я перестану рассказывать.
– Да я не психую! – рассмеялся Николай Николаевич. – Подумаешь, даже задохнуться разок нельзя. А ты давай, давай дальше, я слушаю.
– Ну, в общем, когда Рыжий обозвал меня чучелом, – сказала Ленка, – то его кто-то сильно толкнул в спину… и я увидела впервые Димку Сомова… Знаешь, он меня сразу удивил. Глаза синие-синие, а волосы белые. И лицо строгое. И какой-то он весь таинственный, как «Уснувший мальчик».
А Рыжего он толкнул сильно, тот врезался в пузо верзилы Попова и бросился на Димку. Я хотела крикнуть, чтобы они не дрались из-за меня. Ну пусть я чучело, ну и что?.. Но они уже сцепились.
Я зажмурилась. Я всегда так делала, когда начиналась драка. Я же тебе главного не сказала: я раньше трусихой была. Когда пугалась, то у меня отнимались ноги и руки. Пошевелиться не могла, как неживая.
Только драки никакой не вышло. Я услышала спокойный голос Димки:
«Сам ты чучело, и не огородное, а обыкновенно-рыжее».
Я открыла глаза. Оказалось, Димка одной рукой скрутил Рыжего и держал его крепко. А тот и не думал вырываться, скорчил рожу и крикнул:
«Я обыкновенно-рыжее чучело!»
Над ним все стали смеяться, и он сам над собой смеялся громче всех. Да ты же его видел, дедушка! – сказала Ленка. – Правда он смешной?.. Ну просто цирковой клоун – ему и парика не надо, он же от рождения рыжий!
В тот момент, когда мы смеялись над Рыжим, вбежала веселая Маргарита. В одной руке она держала классный журнал, а в другой сверток в цветном полиэтиленовом мешочке.
«А, новенькая! – Она увидела меня. – Куда же тебя посадить?»
Она пошарила глазами по рядам парт… и забыла про меня, потому что девчонки обступили ее и спросили, правда ли, что она выходит замуж. Маргарита ответила, что правда, засияла от счастья, торопливо разорвала мешочек, вытащила коробку конфет, открыла и поставила на стол.
«От него?» – прошептала догадливая Шмакова.
«От него. – Маргарита еще больше расцвела. – Угощайтесь». – И сделала величественный жест рукой.
Все повскакали со своих мест и стали хватать эти конфеты и засовывать в рот. А Маргарита говорила:
«По одной! По одной! А то всем не хватит».
Я тоже схватила конфету.
А Шмакова сунула одну конфету в рот, а вторую отдала Димке. Ну и галдеж поднялся!
А девчонки забрасывали счастливую Маргариту вопросами:
«Маргарита Ивановна, а кто ваш муж?»
«А у вас есть его фотокарточка?»
«А он живет в Москве?»
И тут в дверях появилась Миронова.
Миронова у нас особенная, у нее очень сильная воля.
«Что вы тут шумите после звонка?» – спросила Миронова.
«Мы конфеты едим!» – крикнула Шмакова.
«Во