расстегнул китель, снял и накрыл им плечи Королевы.
Терпеть не могу, когда женщины напяливают на себя фуражки мужей или набрасывают их тужурки, – в этом много жеманства, и жеманства пошловатого. Но медведевский китель обнимал Людмилины плечи мужественно и романтично. Из нагрудного кармана торчал уголок расписки за полученные торпеды, подворотничок сиял девственной белизной, и я со стыдом подумал, что не смог бы поручиться за подобную свежесть своего ворота. Там, в «Золотой вше», в моей комнате, плавали в цинковом тазу, кроме неотстиранных рубах, парадное кашне и с полдюжины белых тряпиц, отрезанных от старой простыни. Щегольской китель Медведева сшит на заказ, над клапаном верхнего кармана сияли командирская «лодочка», сделанная ювелиром из настоящего серебра, и бронзовый знак нахимовского училища. Людмилины волосы – светлые, неуемные – ниспадали на кавторанговские погоны, закрывая большие звезды на желтых лучах. Она не сняла его китель, она приняла его. Королева сделала свой выбор. Увы, это так! И зря ты, Гоша, соляр пил!..
Я выбрался в прихожую, отыскал в копне черных шинелей свою и незаметно ушел.
Я стал себе чужим и противным, я смотрел на себя со стороны, видел невзрачного «кап-лея» с мелким крошевом звезд на погонах, в замызганной лодочной ушанке, с пятном сурика на обшлаге, с пуговицей на левом борту, закрепленной на спичке… Я жалел его и ненавидел за то, что не накрыл ее плечи своим кителем, за то, что не он познакомился с ней первым и не остался там по праву первопоклонника… Я гнал его из дома прочь, вниз, в гавань, на подводную галеру… Все! Хватит страданий! На лодку! Будем служить!
Скатерть белая, конечно же, была залита вином. И гусары, если еще не спали беспробудным сном, то были весьма близки к этому состоянию.
Медведев взялся провожать сразу двух дам – Людмилу Королеву и Свету Черную: они жили на одной улице. Азалию повел доктор Молох, прежде обменявшись тайным пожатием пальцев с Катериной, благо в темноте и сутолоке прихожей это можно было сделать незаметно.
Азалия тихо злилась на Медведева, который, казалось, совсем забыл их недавнюю страстную ночь в мурманской «Арктике» и поплелся провожать эту дуру Людку с ее малахольной соседкой. Утешало несколько то, что рядом шел красавец лейтенант, к тому же москвич, он рыцарски прикрывал ее от ветра и рассуждал при этом о ее здоровье:
– Возможно, все ваши недомогания связаны с тем, что ваша кровать стоит в геопатогенной зоне и ее надо просто передвинуть в другое место… – выкрикивал Молох в затишьях между снежными шквалами.
– Это не так-то просто сделать – у меня очень тяжелая двуспальная кровать из венгерского гарнитура «Марика». Знаете, за две тысячи, из мореного дуба?
– Я готов вам помочь.
– Хорошо, как-нибудь я вас приглашу…
Они уже вошли в подъезд и поднимались по лестнице.
– Но сначала нужно определить, действительно ли кровать стоит в геопатогенной зоне.
– Ой, а вы умеете? –