этой мыслью вытащил из кисета кусок верёвки и принялся приматывать руку к телу. Хорошо, что могу хотя бы двигать пальцами на ней и через боль сгибать в локте. Не закрепив руку, просто не смогу пользоваться техниками движения. Ни Шагами, ни тем более Рывком, слишком уж велика их скорость, которой безвольная обуза станет только помехой.
Затем ухватился за древко Пронзателя. Меридианы отвечали мучительной саднящей болью на технику, но это не помешало, пережидая боль, за несколько применений Звёздного Клинка окончательно рассечь на части снежную пробку, что запечатала меня в этой расщелине. Темноту, разгоняемую одиноким лучом света, расчертили ещё несколько. Повторять то безумие, что вытворил, очнувшись и попытавшись разорвать почудившиеся оковы Рывком, я не собирался. Осторожно упёрся спиной в камень и выдавил снег наружу, отвоёвывая себе несколько шагов пространства. Затем повторил это, упираясь в снежную стену здоровым плечом. Не прошло и двадцати вдохов, как преграда рухнула в пропасть, а хлынувший свет на миг ослепил меня.
Тишина. Слышен лишь свист ветра. Над головой нависают низкие облака, чуть ли не спускающиеся ко мне в расщелину. Кажется, если вскинуть в небо Пронзатель, то можно будет разорвать их. Беда в том, что однорукому подобное оружие больше не под силу. И оно исчезает в кисете, сменяясь другим.
Перед следующим шагом я внимательно прислушался к себе и своим меридианам. Малейшая неточность в привычной технике, крошечная ошибка в количестве посланной в меридианы энергии, и я отправлюсь вслед за снегом на дно. И вряд ли одной руки хватит, чтобы уцепиться и прервать падение. Пришлось даже проверить себя Шагами, отступив в расщелину и выбравшись из неё. Но ничего, кроме боли, мне не мешало. Техника послушно переносила меня на то расстояние, на которое я отмерил ей энергии.
На краю я замер на миг, решаясь.
Прыжок в пустоту, так, чтобы меня развернуло в воздухе. Поймать взглядом край обрыва наверху, под самыми тучами. Рывок. Тело замерло в крайней точке техники. Короткое падение и в ноги ударил камень скалы, в трёх шагах от пропасти.
В руке я теперь сжимал цзянь. Но он был не нужен. Уже не нужен.
Вокруг лежали лишь мёртвые тела. Десятки тел, опалённых огнём. От плащей почти ничего не осталось, ветер шевелил обгорелые лохмотья одежды. Смотреть в искажённые предсмертной болью лица не хотелось, но мне нужно было это сделать.
На ближайших телах нашлись следы мечей и техник, но все остальные погибли от огня. Ни одного знакомого лица. Как бы ни были они обезображены пламенем, но опознать ватажников я бы сумел. Это не Волки и не Тигры. Это не орденцы. Хорошая, качественная броня из кожи и стали, но ничего выдающегося. То же самое с оружием. Разнообразные мечи и копья без единого клейма. То, что не заинтересовало победителей.
Здесь почти не осталось снега, под ногами было огромное, в полсотни шагов шириной пятно тёмного камня. Лишь дальше он был прикрыт белым. И на нём глаз зацепился за ещё одно пятно. На этот раз синего цвета.
Путь,