этого.
Несколько долгих секунд я молчал.
Потом встал. Мгновение – и я уже стоял лицом к лицу с Мерлином. Я ощущал непреклонную, железную волю, правившую этим человеком и сделавшую его самым могущественным источником человеческой магии на земле.
– Видите ли, – так же тихо сказал я ему, – вы вывернули все наизнанку. Нет жизни, которая стоила бы дороже этого, да? Нет, Мерлин. Нет жизни, которая стоила бы меньше.
Выражение его лица не изменилось. Но пальцы чуть сильнее сжали посох. Взгляд его голубых глаз коснулся Молли, потом вернулся ко мне.
Он не скрывал угрозы.
Я придвинулся вплотную к его уху.
– Валяйте, Артур, – прошептал я. – Попробуйте.
Я медленно выпрямился, старательно убирая с лица любой намек на эмоции или мысли. Напряжение буквально повисло в воздухе. Никто не шевелился. Я видел, что Молли чуть дрожит.
Я медленно кивнул Мерлину.
– Кузнечик? – окликнул я негромко.
Молли мгновенно вскочила.
Пока мы двигались к выходу, я держался между Лэнгтри и девушкой. Он не угрожал больше, но глаза его оставались ледяными, как арктический лед. За его спиной Люччо одарила меня чуть заметным заговорщицким кивком.
Адские погремушки, она с самого начала знала, против кого ей придется действовать.
Мы с Молли покинули Эдинбург и отправились домой, в Чикаго.
Всю обратную дорогу до Чикаго я ждал неприятностей, но ничего не случилось.
Путешествие из Эдинбурга обычным, физическим транспортом наверняка оказалось бы нелегким. Чародеи и реактивные лайнеры сосуществуют не лучше, чем торнадо с палаточными лагерями, и результаты примерно столь же катастрофические. Из всех видов современного транспорта нам более или менее подходят морские суда, но от Шотландии до Чикаго плыть довольно долго.
Поэтому мы поступили так, как всегда поступает уважающий себя чародей, когда шансы складываются не в его пользу: мы срезали путь.
Небывальщина, мир духов, существует рядом с нашим миром на манер другого измерения, но ее топография не соответствует земной. Небывальщина соприкасается с материальным миром в точках, имеющих, скажем так, совпадающий энергетический резонанс. В общем, если в Небывальщине точка А представляет собой темное, зловещее место, то и совпадающая с ней точка реального мира тоже темная и зловещая – допустим, задворки чикагского университета. Зато место в пяти футах от точки А в Небывальщине, назовем ее точкой Б, просто темная и навевающая тоску, но не наводящая ужас. Возможно, точка Б совпадает с кладбищем в Сиэтле.
Поэтому – если вы, конечно, чародей – вы можете забраться на задворки университета, отворить проход в Небывальщину, пройти пять футов до соседнего прохода в реальный мир и выйти на кладбище в Сиэтле. Дистанция пешего перехода составит при этом пять или шесть футов, что на поверхности земли составило бы примерно тысячу семьсот миль.
Удобно, правда?
Конечно, стоит добавить, что по Небывальщине чаще всего и пяти футов