она дружила с королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом IV. Последний несколько раз спасал графиню, которая не только активно участвовала в социалистическом движении, боролась за отмену смертной казни и признание прав женщин и евреев, написала две диссидентские книжки (впоследствии запрещенные), но и носилась с идеями о народном короле, которым мог бы стать любой гражданин.
В 26 лет Беттина вышла замуж за известного поэта-романтика представителя древнего аристократического рода Карла Иоахима Фридриха Людвига фон Арнима (1781–1831). Некоторое время она жила с ним в замке, потом уехала в Берлин. Тем не менее она умудрилась родить ему семерых детей. В 1854 г. у Беттины фон Арним случился апоплексический удар, ее парализовало, она потеряла зрение и слух и скончалась в возрасте 73 лет.
В 1991–2001 гг. портрет Беттины был изображен на немецкой банкноте номиналом 5 марок. Хотя Беттина и выдумала свой роман с Гете, она стала одной из основных представительниц немецкого романтизма.
Дорогая. Письмо Ваше огорчило меня. Если бы я только мог понять глубокое неверие Вашей души в себя, души, в которую должны бы верить тысячи, чтобы стать счастливыми! На свете ничего не надо понимать, чем дольше я смотрю, тем яснее вижу это. – Ваша мечта, дорогая! Ваши слезы! – Это так! Действительность я переношу большею частью хорошо; грезы могут меня растрогать когда угодно. Я вновь увидел мою первую любовь. Что делает со мною судьба! Сколько вещей помешала она мне увидеть во время этого путешествия с полною ясностью! Это путешествие словно должно было подвести итоги моей прошлой жизни! А теперь все начинается сызнова! Ведь все вы – мои! Скоро приду. Еще не могу расстаться со Шрётер[66]. Прощайте! Прощайте! В последний день марта 1776 года. Лейпциг.
Итак, отношение, самое чистое, самое прекрасное, самое правдивое, которое я когда-либо имел к женщине, за исключением сестры, – нарушено. Я был подготовлен к этому, я только бесконечно страдал за прошлое и за будущее, и за бедное дитя, которое ушло, которое я обрек в ту минуту на такое страдание. Я не хочу видеть Вас, Ваше настоящее опечалило бы меня. Если я не могу жить с Вами, то Ваша любовь нужна мне так же мало, как любовь всех отсутствующих, которою я так богат. Настоящее в минуту нужды все решает, все облегчает, все укрепляет. Отсутствующий приходит с пожарным насосом, когда огонь уже потушен – и все это ради света! Свет, который не может быть ничем для меня, не хочет, чтобы и Ты была чем-нибудь для меня, – не ведают, что творят. Рука заточенного в одиночном заключении и не слышащего голоса любви бывает тяжка для того места, куда она опускается. Прощай, дорогая.
Еще слово. Вчера, когда мы ночью возвращались от Апольда[67], я ехал один впереди, подле гусаров, которые рассказывали друг другу свои проделки;