наука едва ли сможет объяснить в ближайшее время, да они и для меня самого остаются загадкой. Что же касается моей сестры, Роз-Лиз, то ей я завещаю марки, которые она на днях у меня отняла, но она за это должна вернуть мне «С Земли на Луну»[6] и линейку… Однако, поскольку я главный герой этой истории, расскажу вам, что было дальше. Человек посредственных способностей Фарамон, снедаемый вполне объяснимой завистью, силится перетащить одеяло на себя и представить моё поведение не в самом выгодном свете. Спешу восстановить справедливость и сказать, что если моим юным спутникам смысл послания неясен, то лично я понемногу начинаю постигать его суть. Ведь не зря моё имя – Пьер-Поль де Жанвье…
Однако я предпочёл промолчать – во-первых, потому что убирал в сумку дорожные принадлежности, а во-вторых, рыцарские чувства велели мне поберечь невинную Матильду от беспокойства, которое, признаюсь честно, охватило мою душу.
Я принял решение как можно быстрее препоручить себя опеке властей. Если моё предположение было верно и месье Корусанта в самом деле похитил неизвестный попутчик, значит, нам всем тоже грозила опасность. Моё бедное сердце сжималось при этой мысли, и, если бы я не боялся нанести ущерб своей репутации непривычным проявлением слабости, то наверняка предался бы слезам.
Фарамон, желая похвастать мускулами неотёсанного мужлана, забрал у Матильды её сумку и стал пробираться через загромождённый коридор вагона. Ах, не таким я представлял себе наше прибытие в славный город Венецию! Вокзал оказался точь-в-точь таким же, как все прочие вокзалы: носильщики, тележки, потемневшая стеклянная стена с часами.
Не обладая грубыми манерами Реми, я, понятное дело, вышел из вагона последним.
– Шевели ластами! – крикнул он мне с платформы в своей обычной изысканной манере.
Пусть первым бросит в меня камень тот светлый ум, кого ни разу в жизни не прищемляло вместе с сумками коварной и прозаичной дверью вагона. Я ощутил на собственном теле физический закон о вытесненном объёме – положение моё было примерно так же плачевно, как положение ломтика ветчины, зажатого между двух кусков хлеба с маслом, но внезапно раздался нечеловеческий крик, и меня наконец выбросило наружу.
– Смотрите! Это он! Ночной пассажир!
Кричала Матильда, которая поднялась обратно на подножку, чтобы меня освободить. И, по правде говоря, было от чего заорать. В нескольких вагонах от нас дверь открылась, и из неё высунулся незнакомый человек. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что путь открыт, он проворно соскочил на землю и бегом бросился к дверям вокзала.
– Это он, я его узнала! – выпалила Матильда.
– Ты уверена? – спросил я, демонстрируя чудеса самообладания.
– Совершенно уверена! Фетровая шляпа, чемодан… Это точно он!
– Надо устроить слежку! – объявил Реми. – Он явно имеет отношение к исчезновению месье Корусанта. Помнишь разговор, который слышала Матильда ночью…
– Я никуда не пойду, – сказал я,