десятков шагов, и ты – рядом. Но шумят над твоей головой старые кипарисы, и шумит древняя река, и где-то вдали пронзительно звенит гитара. И сгущаются сумерки. А купол великого собора горит по-прежнему ярко во тьме, и по-прежнему – далек!..
ххх
Медсестра Сандра не обманула: пицца в Риме действительно куда лучше нью-йоркской, и сравнивать нечего. Тоненькая, хорошо запеченная, но без черных пригорелостей снизу. Похрустывает на зубах. Хороши также итальянские свиные сосиски. И, конечно, спагетти! Важно только не переусердствовать с соусом. И хорошо бы их присыпать сверху мелко натертым пармезаном.
Римские публичные дома не представляют собой ничего особенного. К тому же там почти нет итальянок – большинство славянок из Чехии, России, Украины и Сербии. Все – очень жадные и хитрые, просят больших денег, но с таким видом, будто согласны почти бесплатно.
Кофе – изумительный, тоже не сравнить с нью-йоркским. Водка итальянская – обычная, «Grey Goose» мне нравится больше. Погода все дни стоит великолепная. В общем, дорогой друг, кусай локти, что не поехал со мной. Сегодня вечером вышлю тебе по электронке фотоснимки, где я возле Святого Петра, у Колизея и на кровати в обнимку с красоткой – ничего не подумай, это горничная в гостинице, где я остановился, убирает по утрам мой номер…
Такую речь, а еще точнее – аудио-письмо – несуществующему другу мысленно составлял Иван, прогуливаясь по улицам Рима. За десять дней он успел все, что планировал: взял несколько прогулочных обзорных туров по Риму, на два дня съездил с группой в Венецию. Завтра его ждал отъезд обратно, в Нью-Йорк, и он решил в последний день погулять по Риму, уже безо всякого определенного маршрута. В преддверии скорого расставания печаль закрадывалась в его сердце. Кто был в Италии, тот скажи «прости» другим пределам. Кто был на небе, тот не захочет на землю…
Он вошел в бар. Примостившись у окошка, заказал капуччино. Вдруг в окне… нет, не прелестная девушка и даже не сицилийский бандит с пистолетом, – нет!
Большая мемориальная доска висела на стене шестиэтажного дома напротив, между вторым и первым этажами. Барельефный профиль мужчины на этой доске показался Ивану знакомым: длинноватый нос, прямые волосы, покрывающие уши. Некая сутуловатость, худощавость опущенных плеч. Неужели?..
Расплатившись, Иван быстро покинул кафе, оставив недопитым капуччино. «Справа – бар „Sistina“, дорога направо ведет к станции метро „Barberini“. Так-так». Иван стоял, оглядываясь по сторонам, желая запомнить это место. Неожиданно чья-то тень выскользнула из приоткрытой наружной двери дома. Нет, почудилось.
«Так, еще раз. От станции метро „Barberini“ я шел по какой-то узкой улице. Затем повернул налево. Да чья же это тень бегает вокруг? Кто это в черном плаще носится передо мной? Чьи это пряди взметнулись?!» Иван зажмуривал глаза и открывал их снова.
– Николай Гоголь. Жил в этом доме в тысяча восемьсот тридцать восьмом