могут! – рассмеялся Юселф. – Важно не что я старался передать, а что вам удалось получить и надолго ли это сохранится.
– Навсегда! – вырвалось у кого-то.
– Невозможно, – возразил мастер. – Всё полученное увянет, если за ним не ухаживать.
И он стал растолковывать, что такое самозадания и почему не так-то просто обеспечить им самовыполнение…
Вещи
Тужур был благодарен своим повседневным приятелям за то, что они молчаливы. Стоило ему обратить на кого-нибудь внимание, как вспоминалось многое, связывавщее их с Тужуром по жизни.
Но когда Тужур погружался в задумчивость, никто не навязывался. Ведь повседневные приятели хорошо знали: главное для Тужура – это разговоры с чем-то или с Кем-то иным, чем они.
Они знали: не стоит мешать ему в этих главных разговорах. Тогда всё будет по-настоящему, как должно быть. Тогда их тоже коснётся что-то очень важное, без чего никакие приятельские отношения ничем особым не наполнятся.
Винтики замысловатости
Сколько же их, если как следует присмотреться!.. Повсюду они скрепляют одно с другим в человеческом теле, хотя просто так совершенно незаметны. Их ещё больше в уме-разуме, в каждом из наших чувств и переживаний, хотя тут присмотреться ещё труднее.
Дело вовсе не в том, что от них, этих винтиков, вся наша замысловатость. Суть в Замысле, который все эти винтики расставил по местам, пока мы не начали какие-то из них по небрежению утрачивать.
И всё-таки они замысловаты, эти винтики. Не стоит их наугад отвинчивать, чтобы проникнуть в непонятные тебе уголки чужой психики.
Неспорящий спорщик
Однажды я всё-таки изловил этого невидимого спорщика. Крепко удерживая его мысленным усилием, строго спросил:
– Что ты без конца со мной споришь?
– Вовсе не спорю. Просто сомневаюсь.
– Разве можно всегда во всём сомневаться?
– Может, почему-то и нельзя, но, по-моему, очень нужно.
– Зачем!?
– Для тонуса и внутренней гигены. Если не согласен, то спорщик ты сам.
– Но ведь думать мешаешь!
– Или помогаю?..
Тут он улучил момент, когда я ослабил бдительность, выскольнул и куда-то исчез…
– Вряд ли тебя покину, – разался его ехидный голосок. – В тебе и живу.
Полезноглазие
У Пенсифорова было странное зрение: оно могло само по себе переключаться с наружного вглядывания на внутреннее.
Исследовали-исследовали его врачи, а Пенсифоров объяснял им, что это очень полезная ему способность: помогает себя в порядке содержать. Вот врачи и решили назвать это странное свойство полезноглазием.
Но были и проблемы с этим полезноглазием: когда оно неожиданно внутрь переключалось, а обратно наружу не переключалось. Вроде человек смотрит, а ничего вокруг себя не видит. Ему говорят, он кивает, но толком никак не реагирует.
Что с этим делать, никакие врачи не знали. А Пенсифорову