За что-нибудь, да получу… Это предчувствие, что ли. Не знаю. Сны нам не подвластны. Их секреты до сих пор не разгаданы… Кому-то будущее снится – они называют себя пророками… Не бери в голову.
Она немного меня успокоила.
Озадачивало то, что поначалу, негативно настроенная к своему «ночному кошмару», желающая высказать ему свое недовольство, прогнать навсегда из закоулков сознания, я, вдруг, и вовсе, перестала его бояться, неожиданно для себя привыкла к нему. Я ведь даже не напряглась, когда тот снова появился, да еще и в моей комнате. Я на удивление спокойно приняла сей факт, да еще и вступила с ним в контакт. Мало этого, я была доброжелательно настроена. Хотя, и он не отличался враждебностью. Может, это ожидание сотворило со мной, ведь в глубине души я хотела его увидеть?
Всю дорогу до школы я молчала, и думала, стоит ли рассказывать об этом Соне – опять в церковь позовет. Решила подождать.
VII глава
Когда, после уроков, я отдала подруге книгу, та с сомнением на меня посмотрела, а потом, словно увидев что-то на моем лице, воскликнула, – понравилось, да?
Я кивнула.
– Здорово! Мне тоже. Я и не надеялась, что ты прочтешь. Как тебе?
– Не знаю, – она застигла меня врасплох. – Он достиг просветления под конец жизни и понял в чем ее смысл конкретно для себя.
– Ты думаешь? А я вот не пойму… Как он мог? – ее глаза лихорадочно загорелись. – Нет, я не понимаю, как так можно… спустя столь длительное время праведного воздержания, вот так, просто, поддаться зову похоти к какой-то придурковатой купчихи? Взять и предать веру… предать людей, которые боготворили тебя… Для них он был святым. А он…
– Он был всего лишь человеком, – вставила я в поток ее возмущений.
– Человеком? Он стал достоянием общества, его святыней. Нельзя так разочаровывать люд, которому и без того не хватает в жизни света и добра.
– Но ведь этот поступок помог ему познать истину. Он пересмотрел ценности… жить для людей не высшее благо…
– Что? – когда Соня начинала возмущаться, остановить ее было сложно. – Да, он не был искренен с ними, но раз уж одел маску праведника, взвалил на себя эту ношу, то нужно ее тащить.
Всю дорогу до дома, а сегодня я шла к ней готовить вместе отчет, она махала руками, выявляя недовольство. Я натянуто улыбалась, а сама думала над тем, что важно на самом деле для меня. Ради чего, смогла бы растоптать светлое настоящее и шагнуть в неизвестное темное будущее.
А жизнь человека, которую так рьяно сейчас обсуждала моя подруга, мне казалась жизнью двух людей: амбициозного князя Касатского, стремящегося ко всеобщему восхищению собственной персоной, а в продолжении – отца Сергия, и простолюдина, нищего, стремление которого – единение с богом. Так кто же из них лучше: лицемерный праведник, или благонамеренный оборванец? И вроде как, ответ на поверхности: тот, кто без маски, но если послушать туже Соню, которая выступает за интересы общественности, то предпочтительнее тот, кто