первый платёж в ипотеку и переехать в свою собственную квартиру. Это было условием Кристины:
– Долго так с твоей матерью не вытерплю. Или разъезжаемся или прощаемся.
– Да чем же она тебе мешает-то, Кристинка? Ведь не знает, как угодить получше… – изумился тогда Алексей.
– А тем и мешает, что угождает, – фыркнула молодая жена и плечиком так повела в капризной манере, в какой только она и могла это делать.
Новая квартира была не в пример больше родительской и просторней: светлая кухня с балконом-лоджией, три комнаты, ванная и туалет не совмещённый, как в прежней квартире, а раздельный. Кристина оживилась, стала ходить по мебельным магазинам, выбирать обои и шторы. Потом Алексей купил машину и обучил жену вождению, не хотел, чтобы она стояла на остановках и мёрзла, дожидаясь автобуса. А когда он машину на жену оформил, она впервые его поцеловала сама, страстно, искренне. Его сердце тогда чуть из груди не выпрыгнуло, еле его удержал, так счастлив был…
Кристина стала расцветать на глазах. Она была из тех женщин, кому шёл возраст, появилась лёгкая полнота. Она уже ничем не напоминала ту худую испуганную девочку как тогда четыре года назад на свадьбе… Волосы уложены по-новому, новая шубка из голубой норки так к лицу, сапожки на высоких каблучках, золотые серьги в ушках, золотые колечки на пальчиках, французский маникюр на ноготках, шлейф утончённых духов. Чудо как хороша! Роскошная женщина, которую только беречь и баловать, чем Алексей и занимался. Покупал ей путёвки в пятизвёздочные отели в Турции и Греции, правда, сам поехать с женой не мог. Что поделаешь – работа… Но зато Кристиночка возвращалась посвежевшая, загорелая, с модными обновками, счастливая. А ему другого и не нужно. Приезжал домой поздно и усталый, даже вымотанный, но, перед тем как в дом войти, не забывал купить цветы и любимые Кристинины конфеты из бельгийского шоколада в дорогом супермаркете, расположенном на первом этаже их нового многоэтажного дома.
Женька Крутков, его лучший друг ещё по службе в армии, а сейчас служивший в милиции, казалось, терпеть не мог Кристинку, на дух её не переносил.
– Ты, Лёха, человек с характером, а позволяешь собой вертеть. Пляшешь под дудочку эгоистичной бабы, – сквозь зубы с явным презрением говорил Женька.
Алексей не возражал по старой армейской дружбе, но неприятный горький осадок всё же оседал где-то на дне души… Как-то вернувшись раньше обычного с работы, он увидел Женьку Круткова выходящим из его подъезда. Хотел было окрикнуть друга, но что-то заставило сдержаться. Что-то неестественно суетливое было в движениях Женьки, ему не присущее…
Алексей, сам не зная зачем, быстро-быстро вбежал по ступенькам на свой этаж, открыл дверь своим ключом, звонить не стал… Кристина только что вышла после душа в тонком полупрозрачном халатике, кожа ещё влажная от воды. И зачем она мылась в середине дня? Она