закономерность, отменить которую человечество пока не в силах»[29].
Не означает ли это, что стремление построить в России «общество всеобщего потребления» – очередная утопия сродни «строительству коммунизма»?
Историческая наука, как и все гуманитарные отрасли научных знаний, в 1990-е – начале 2000 гг. переживала тяжелые времена и не только из-за скудного, если не сказать жалкого, финансирования, но в значительной мере по причине нездоровой, вернее, больной атмосферы в обществе. В социальной иерархии ученые НИИ и преподаватели вузов оказались на дне, падал престиж науки, интеллектуального труда, подлинной культуры. Страна была буквально повержена рыночными «реформами». Это было время торжества концепции европоцентризма, объявившего европейскую цивилизацию эталоном развития человечества. Россию «записали» в догоняющие Европу и США страны, что вошло даже в школьные учебники.
Во многих статьях и даже книгах той поры содержались некорректные сравнения развития России на различных этапах ее истории с Западной Европой. Вновь зазвучал призыв «отречься от старого мира», а также согреться в лучах славы Запада. Россию звали вернуться в цивилизованную семью народов, будто она тысячелетия летала неизвестно где, а теперь ищет место для приземления. Не «модно», даже опасно для репутации и перспектив в профессии было писать о самостоятельной российской цивилизации, ее самобытности, духовных ценностях, уникальности исторической судьбы. Самобытность была объявлена «вне закона», а ее «исповедники» ретроградами, махровыми консерваторами и т. д. Все это были жалкие потуги малообразованных, лукавых, озлобленных людей навязать обществу заимствованные из неиссякаемой антироссийской «кладовой» Запада взгляды на историю и будущее страны.
Однако вскоре в российском обществе сработал инстинкт самосохранения, и новоявленные «пророки» были развенчаны. Следует помнить, что они не исчезли как тени, а живут среди нас и готовы к реваншу. Православие рассматривается ими как косная сила, сдерживающая «обновление» страны. В качестве альтернативной российской православной цивилизации предлагалось и предлагается неоязычество, как исконно русское мировоззрение, кладезь духовной культуры, которое должно стать фундаментом обновленного национального самосознания граждан, по преимуществу русских, новой России. Так и хочется спросить этих доморощенных «мудрецов»: «Вы это серьезно? Или шутить изволите?» Реанимировать язычество сродни задаче оживить усопшего, но для этого нужен новый Христос, а идеологи и сторонники неоязычества никак не вяжутся с подобной ролью. Выглядит ситуация смешно и горько.
Одной из причин появления неоязычества был тот духовный вакуум, который образовался после развала Советского Союза и краха коммунистической идеологии, что порождало глубокие разочарования в привычном мироощущении, страх перед жизнью и предчувствие новых бед, неудовлетворенности собственным бытием и бытием страны.