правил ведения войны и не занимается массовыми убийствами.
– Уверены, что желаете продолжать упорствовать?
– Уверен, что вам нет никакого дела до наших трофеев.
– Возможно. Только как вы собираетесь доказать, что убитые вами были теми самыми палачами.
– Их участие в массовых расстрелах задокументировано на кинопленку. Но даже если бы они и не были теми палачами, я руководствовался целесообразностью и избавился от обузы, будучи на территории противника. Иными словами, был в своем праве.
– Поговаривают, вы прямо чистоплюй. Не оставили ни себе, ни своим людям ни крупицы добытого опыта.
– Вас ввели в заблуждение. Двенадцать тысяч, что были у незамаравшихся офицеров, я распределил между своими подчиненными. Остальное сдал в штаб.
– Не жаль было лишать своих людей такого куша? Могли бы многим приподнять умения на должную высоту.
– Не жаль, товарищ майор. Тем более, прежде чем так поступить, я поинтересовался мнением своих парней.
– Странно все же.
– Что странно?
– Одаренный Шумалу утверждает, что прежде вы не были столь щепетильны. Воспользовались опытом его товарищей, он сам его в вас вливал. А они так же были отмечены «Палачом».
– Я понятия не имею, о ком выговорите. Может, уже прекратим этот пустой разговор?
– Виктор Антипович, как вы не понимаете… Григорьев переступит через вас и пойдет дальше. Стоит ли продолжать хранить ему верность? Или все же есть то, чем он вас держит на коротком поводке? Так откройтесь мне, и я смогу вам помочь.
Поводок с некоторых пор имеется. Убийство той банды. Зря он все же тогда запаниковал и помчался к полковнику. Сегодня он уже поступил бы иначе. Было время обдумать случившееся пять месяцев назад. Самый оптимальный вариант – это сдать их в полицию. Но он пошел на поводу своей злости. Решил лично поквитаться с теми, кто хотел лишить его жизни. Не в бою, а из-за угла.
Ладно. Пусть так. Убил бы их. Но ведь можно было изломать артефакты и выбросить, и все шито-крыто. Но нет. Пожалел. Или пожадничал. Ведь у него теперь имелся «Характерник», и артефакты казались прекрасным дополнением к его умению. И все же Нестеров не оставил их у себя, а вызвал Григорьева. Опять ошибка.
Связать Виктора с тем убийством для характерника четвертой ступени будет… Н-да. С учетом количества убитых Виктором после того случая, конечно, непросто. Однако разбор сообщений Эфира просто займет много времени, только и всего.
Так что Нестеров на крючке. Факт. Иное дело, что Григорьеву он верил. Если батя сказал, что тот без гнили, значит, так оно и есть. Александр Трифонович служит своей стране. Всегда служил. И Нестерова-младшего полковник никогда не понуждал. Всегда находил аргумент, после которого тот сам был готов горы свернуть.
А вот Уфимцев, имей он такой рычаг, непременно им воспользовался бы. И в тот день, когда Виктор решит ему поверить… Ну, это только в случае, если окажется контуженным на всю голову.
– Товарищ майор, я не понимаю,