были скрыты тропической зеленью от посторонних глаз – обстрел берега из пушки прекратился. Воины сидели и даже лежали, не обращая внимания на переговоры. Только мы втроем стояли – а мешок оттягивал плечо.
Скинул его в тень под развесистым деревом и сам улегся отдыхать. Я буду в Новом Орлеане суетиться, а тут пусть шаман стрекочет: его задача – доставить меня туда в целости и сохранности вместе с грузом.
Один из воинов угостил меня небольшой дыней – просто катнул ее ногой в мою сторону: угощайся, мол. Я не стал заставлять себя упрашивать – просто вынул нож и распахнул ее. Вкус и аромат бесподобны, а живительная влага очень вовремя.
Издалека с корабля снова раздался пушечный гром – по кому палят? И когда же они успокоятся? Над вершинами прибрежных зарослей появился вдруг темный шар. Его полет загипнотизировал меня, как взгляд змеи гипнотизирует мышь. Мне казалось, шар летел целую вечность. Вокруг смолкли все звуки, кроме едва слышимого свиста воздуха от его полета. Он упал от шамана с предводителем буквально в нескольких шагах.
А потом раздался взрыв.
Он лежал на помосте – обычной индейской усыпальнице на свежем воздухе – закутанный как мумия в одеяло с головы до ног. Поверх одеяла лежал еще зеленый, длинный лист пальмы. Вот и все, что осталось от великого шамана Сан Тен Севана.
Предводителю индейцев повезло меньше. Взрывом ядра ему оторвало обе ноги. Он был еще жив, но часы его сочтены.
Постояв у помоста, я вскинул мешок с золотом на плечо, и поплелся на восток, ориентируясь по солнцу – мне нужно было в Новый Орлеан. Не успел сделать и двух шагов, как меня остановил негромкий, короткий свист. Я обернулся. Под деревом, опершись на него спиной, сидел предводитель индейцев – ноги его, ниже колен перемотанные ремнями, были прикрыты окровавленным одеялом. Его блестящие черные глаза смотрели на меня в упор; желваки напрягались, превозмогая боль, но рот улыбался. Я неуверенно улыбнулся в ответ.
Умирающий индеец поднял ослабевшую от потери крови руку и дважды согнул указательный палец, подзывая меня к себе. Я подошел к нему. Сердце у меня тревожно колотилось. Всегда восхищался мужеством краснокожих и их пренебрежением к боли. Наверное, он хочет мне что-то сказать, только я не знаю наречия племен низовья Отца Вод – кажется, он семинол. Меня охватил дурацкий, беспочвенный страх. Сейчас, без защиты Сан Севана я был полностью в его власти. Знает ли он, что в мешке у меня за плечом?
– Тебя проводят в большой город бледнолицых мои воины, – произнес краснокожий на английском языке с небольшим акцентом. – Трех человек тебе хватит?
– Вполне.
Он протянул ко мне крепко стиснутый кулак. Я его понял и подставил ладонь.
Это была металлическая подвеска в форме капли. На остром конце имелась небольшая петелька для цепочки. Я не знал, что и сказать.
– Это что?
Предводитель индейцев хмыкнул:
– Хо. Это хранитель шамана. Теперь он будет хранить тебя. Так верней, бледнолицый брат.
– Наверное,