причем фрау Мем очень удачно сочинила что-то про животных. Я:
Воз соли влечь поди, попробуй, хоть ты и призовой рысак!
Эта аллегория до них дошла, но монсеньоре Тов не понравилась форма, и она взялась переделывать. Не любит она меня. А что делать? Аристократы не любят горожан, даже простых бюргеров, а уж патрициев – в особенности. Зачем ей потребовалось простой воз превращать в изысканную карету? Для благородства? Фрау Мем же, которая искренне не видела тут никакого соревнования, а только забаву, в своем варианте походя переделала карету обратно в воз. А животных, которых предлагалось запрячь, пришлось бы везти со всех концов мира. И ведь над кем мы так весело смеемся? Над собой же смеемся! Смешно, но у нас все-таки нашлось нечто общее: вот эта самая способность посмеяться над собой. Тут мысль у меня сделала забавную петлю. Не посмеяться ли теперь над этим смехом над собой? И я, не успев подумать как следует, продекламировала:
В одну канаву срать не сядут слон, мышь, макака и удав! Ой, извините.
Юмора хватило не всем. Фрау Мем заржала, как лошадь – впору впрягать в тот самый воз, или карету, на выбор. Остальные предпочли изобразить смущение и возмущение, хотя, я уверена, им ТОЖЕ было смешно. Забава окончилась. Всем как-то сразу стало понятно, что такое взаимопонимание – это замечательно, но этого мало. Мы тут не для сочинения стихов.
Наступило неловкое молчание. Опять никто не начинал разговор. Пожалуй, все-таки мы боялись не переступить уже отмененный запрет, а просто боялись. До сих пор мы только рассказывали вам в письмах что видели, а уж вы злоумышляли на кецалькўецпалина. Или следует писать доброумышляли, ведь зло, направленное против зла, это добро?.. Теперь же мы должны были ближе подобраться к сражению с ним, а стало быть, подвергнуться БОЛЬШЕЙ опасности. Казалось бы, что может испугать тех, кто уже подвергся таким опасностям, что чуть не были подвергнуты пыткам, чуть не сгорели в костре, были унесены кецалькўецпалином – и уцелели? Но это зависит от характера подвергшихся. Кто любит авантюры – с готовностью устремляется в них, чтобы позднее ужасать собеседников описанием опасностей, в каких пришлось побывать, а кто попал в них случайно, тоже, конечно, не преминет в дальнейшем похвастаться, но тем более будет стараться избегнуть новых приключений, хоть предыдущие старания и не помогли избегнуть их ранее, и хоть приключения окончились счастливо. К тому же, это они только пока что окончились счастливо. Даже не вступая в противостояние с Тенкутли в его собственном тепанкальи, мы не можем точно сказать, что никакая опасность здесь нам не грозит. Конечно, все здесь в один голос говорят, что Тенкутли нас не обидит, но кто знает, не обманывают ли они нас дружно, ради своей или даже нашей пользы. Ведь бывает ложь во спасение, и, если кецалькўецпалин намерен нас съесть – это я ради примера говорю – было бы дурной услугой со стороны тех, кто об этом знает, сообщить грустную весть нам, если бежать отсюда все равно невозможно. Или они могут думать, что это было бы дурной услугой, принимая во внимание, что вообще-то это спорно. Я, правда, и сама не знаю, что